И вот таким скотским отношением вселенная отплатила мне? Вы что, всерьёз думаете, что таким образом, меня можно будет сломить и заставить делать то, чего я не хотела? Нет! Я готова была сражаться до последнего. За свою любовь и счастливую жизнь. Если бы родители просто послушали меня и отпустили к Джасперу, никаких проблем бы не случилось. Но они упёрлись рогом в стену и не желали меня слушать и слышать. В их головах я уже была счастливо замужем за каким-то сопливым русалом-полудурком.
Серьёзно? Такого счастья для меня они желали? Чтобы я всю свою жизнь горбатилась на королевский дворец, откладывала икру и пыталась не утонуть в бездне идиотского равнодушия? Нет! К такому я точно не желала готовиться. Ведь уже познала вкус настоящих отношений. Я должна почитать желания Джаспера превыше своих, а он мечтал о том, что я стану его королевой и буду всю жизнь сидеть и слушать, как мой супруг лихо управляет своей страной. Молча, красиво и так, как положено настоящей жене короля.
Сердце бешено колотилось в груди, и хотелось взвыть. Честное слово. Такого я не ожидала. Если бы мне предложили самостоятельно сделать выбор, то, скорее всего, он бы заключался в чём-то одном. Но меня буквально припёрли к стенке и посоветовали молчать, чтобы не нервировать остальных. Как вообще можно было относиться к своему ребёнку подобным образом? Это же верх надменности и эгоистичности. Они желали послушную куклу, которая станет играть по правилам и молчать в тряпочку. Я же не желала становиться подобной безвольной дурой.
В настоящих чувствах не могла таиться злоба и обескураживающее желание загнать человека в ловушку и не отпускать, пока он не скажет всё, что хочется услышать родителям. Такое поведение было верхом издевательств и лживой надменности. Постоянное повторение того, какая я гениальная и какая правильная. Что нужно следовать правилам и не позволять негативу влиять на репутацию семьи.
По какой-то необъяснимой причине вся моя жизнь вертелась вокруг этого странного слова: «семья». Зачем оно вообще нам? Если мы сроду не были близки друг с другом. А о родственниках вспоминали лишь в тот момент, когда нам что-то от них требовалось. Всё остальное время они были чем-то эфемерным и существовали за пределами нашей собственной зоны комфорта. Лишь бы выяснить, где заканчивались границы этого дозволенного.
— Собираешься идти на встречу с директрисой? — наглая лисица появилась передо мной и, в очередной раз, прикрывшись хвостом, зафыркала.
— Скажи, а есть способ выбраться из Академии так, чтобы об этом никто не узнал? — подперев голову рукой, я внимательно рассматривала фамильяра. — Тут только твой всевидящий взор следит за всем. Неужели с тобой нельзя договориться?
— Система «фамильяр» никогда не позволит своим объектам выйти из-под контроля, — пробурчала лиса. — Мы были созданы для того, чтобы подобных случаев никогда не происходило. Контроль и порядок. Вот в чём заключается главная задача нашего существования.
— Капец, — тяжёлый стон сорвался с губ, и я рухнула на постель.
— Может быть, поторопишься на занятия, они скоро начнутся, — голограмма уставилась на меня вопросительным взглядом своих немигающих взглядов.
— Хорошо, хорошо, уже поднимаюсь, — я действительно решила последовать совету лисы, — скажи, а тут академия или всё же тюрьма строгого режима? Пока на второе, похоже, больше, чем на первое.
