Возобновившийся снег оказался холодным, впервые за долгое время, я перестала что-либо чувствовать. Не нужно было искать укрытие или пытаться согреться. Невероятно сильно хотелось остаться в этой звенящей ледяной пустыне, на тонкой льдине посреди бескрайнего северного океана. Войти в заснеженный омут с головой и сгинуть в нём. Но холод не огонь… Он не торопился сжигать — он медленно гладил кожу, целовал руки, смахивал с обнажённых плеч крупицы тепла и вовсе не оставлял ожогов. Ледяная стужа убивала совершенно по-другому…
Снег белый… Вода цвета штормового неба… Серые, тусклые краски… Томительное безразличие, однако в целом мире не было такого, чтобы кто-то мог заткнуть за пояс мою семью. Вот и сейчас... Сквозь ледяную стужу пробивался огонь, касающийся души нежнее розовых лепестков, хотя, казалось, что это само по себе опасно… Запутаться в кошмаре, стать его заложником и принять, как самого себя. Он выжигал в памяти знакомые образы, разгонял тьму, поднявшуюся прямиком из глубин сердца, и совсем не боялся ранить своего носителя. Потому что для кошмара не было преград, не было забот, и он существовал лишь на этой льдине, дрейфующей в бескрайнем северном океане.
Я обессиленно хватала промёрзший до хруста воздух обжигающе горячим ртом, пытаясь сморгнуть с глаз поволоку инея. Затуманенный взгляд будто бы прояснялся на мгновения, но тут же обессиленно слеп в белоснежной пучине холодной стужи. Незнакомец замерзал вместе со мной, и от этого сердце падало в объятья боли и агонии. В абсолютный минус, и окутывающий капкан кошмарного наваждения, ниспосланного на наши головы жестокими и беспощадными ведьмами. Вот и всё, последняя надежда сожжена северным холодом в прах. Обратного пути не существовало, да и вообще никакого…
Я готова была поклясться, что слышала металлический щелчок, обозначающий, что крышка гроба захлопнулась и погребла нас под своим непроглядным бархатным нутром. Льдина лучше болота, с кишащими в нём скользкими хищниками. Северное море лучше стен безразличной и отчуждённой академии. Здесь мы никому не нужны. Тут из нас не станут вытягивать жизнь и эмоции по крупицам. Под тёмным небом с мерцающими звёздами хорошо и уютно. В этом кошмаре хотелось оставаться навсегда. Но стоит на мгновение поверить в чудо и наваждение оскалит свою кровожадную пасть. Оставалось надеяться, что однажды я смогу вырвать его из рук ледяной стужи.
Что может быть хуже ледяного гроба на дрейфующей льдине? Разве что подставлять щёки горячим пальцам, опасаться пощёчины, пока тепло не иссякнет, не сгинет в глубине. Ведь даже любовь порой угасает и оседает на пальцы осколками истлевших надежд. Особенно в те моменты, когда ты уже не понимаешь, как остановить сумасшествие. Когда грани реальности накреняются, сдвигаются и изменяют свои векторы. В такой жуткий, пронизывающий до костей миг, хотелось не чувствовать ничего, и ледяная пустошь северных вод давала эту короткую передышку. Словно сейчас ты готовишься к тому, чтобы с головой уйти под воду и уже никогда не подниматься на поверхность, под яркие звёзды далёкого неба.
Мир медленно накренился в одну сторону и покатился по наклонной. Словно гигантская плоскость решила перевернуть ось вращения. Небосклон потонул в океане, и ледяная вода северной пустоши затекла в рот и нос. Я задыхалась, хотела перекинуться в сирену, но не могла. Словно мне что-то мешало. Впивалось когтистыми лапами в горло и не давало жабрам прорезаться на коже. Я смотрела в равнодушно-спокойные глаза напротив и задыхалась до тех пор, пока весь мир не почернел до крошечной точки.
