«Ему конец», — подумалось мне. Странно так подумалось. Отстраненно.
— Убери, — велела Октавия.
От её тона и мне тут же захотелось убрать что-нибудь. Себя, например, и как можно дальше.
— Леди Кейн, прошу, не нужно, он просто хочет поговорить, — с трудом заставив себя отмереть, проговорила я.
— Леди? — удивлённо уставился на меня Роберт, скривившись при этом так, будто перед ним сейчас не две девушки, а какие-нибудь саламандры. — Помилуй, Лили, ты слишком добра. Вот это чудище — леди? Да как бы не так!
— За языком следи, Лайтнинг, — огрызнулась Октавия, а её змея зашипела. — Я тебе не неженка Фарли и не чистоплюй Сангстер. С дороги.
— Ты — Кейн, — выплюнул Роберт. — Тронешь меня, и даже на тюрьму можешь не рассчитывать.
— Это если твой труп найдут.
— Достаточно! — выкрикнула я с неожиданным металлом в голосе — на секунду показалось, даже стёкла в окнах задребезжали. Или не показалось? Оба спорщика вздрогнули и вытаращились на меня, отчего я смутилась и робко прибавила: — Леди Кейн, прошу, позвольте нам поговорить. Я не задержу вас надолго, обещаю.
Октавия странно прищурилась, задумалась, а потом всё же убрала свою змею. Я даже выдохнула — змей я не боюсь, но обычных, а не тех, которыми повелевают демонологи.
— Пять минут, — наконец отозвалась она. Махнула рукой в сторону укромного местечка между колоннами, которое успела приметить и я. — Время пошло.
— Ну и стерва, — возмутился Роберт, едва мы отошли подальше. — Чего ты с ней любезничаешь? Она же Кейн!
— Я стараюсь быть любезной со всеми, Роберт, — вне зависимости от фамилии собеседника, — сказала как отрезала. Может, я ему больше и не невеста, но осадить одной фразой по-прежнему могу. — Лэндон Гилберт и твоя сестричка не в счёт, они и святого рыцаря из себя выведут.
— Фарли, Гилберт, теперь вот Кейн. Хорошенькие знакомства, — пробормотал Роберт, но уже без прежнего запала. — Ладно, хоть Моргран туда-сюда… Где твоё кольцо?
А, вот он зачем явился. Как я раньше не сообразила?
Сунула руку в карман форменного жакета и достала оттуда кольцо, которое больше не желала носить — просто потому, что оно мне не принадлежит. А я больше не принадлежу Роберту. И почему-то эта мысль вызывает больше облегчения, чем печали.
Роберт взял кольцо и, к моему изумлению, решительно нацепил его обратно мне на палец.
— Чтоб больше не снимала, ясно? — стиснув мои руки в своих, заявил он горячо и как-то даже зло. — Оно твоё, и я тоже твой. Мои чувства к тебе не изменились, Лили.
Впервые за минувшие сутки я почувствовала что-то… нет, много всего и сразу. Нежность и щемящую тоску, радость и изумление. Неужели он по-прежнему хочет быть со мной? Неужели готов любить меня и такой?
Пару секунд я себе, конечно, помечтать позволила. А потом безжалостно выкинула прочь из головы все фантазии о нас с Робертом, стоящих против всего мира.
— Я изменилась, Роб, — выдохнула с сожалением. — Всего два дня прошло, а я уже себя не узнаю. Ни изнутри, ни снаружи.
— Ты стала ещё красивее, если это только возможно.
Он склонился ко мне, явно намереваясь поцеловать — и на сей раз я по-настоящему хотела, чтобы меня поцеловали, приласкали, обняли… отогрели. Хотела. Но не позволила.
— Какая разница, что ты чувствуешь, Роб? — гневно бросила я, упёршись ладонями в его широкую грудь. — Твой отец никогда не позволит нам пожениться. Уверена, он уже нашёл тебе новую невесту без сомнительных сюрпризов в виде некромантского дара…
