— Дайте им шанс, Гордилир. Сегодня напряженный день, не будем его омрачать глупыми выходками чужестранцев. Они еще научатся. — Помолчал. Посмотрел на меня убийственно. — Надеюсь. А если нет — выгоним под громкие фанфары. Я лично их выпровожу за пределы не только академии, но и ДарРиса. — Принц приложил пальцы к вискам и помассировал их. — И не тяните, уважаемый декан ВасХасс. Примите документы, что там еще, и давайте уже начнем наше дело.
Декан торопливо махнул нам.
— Документы положите на стол. Я распоряжусь, Зарнина назначит вам комнату. Расписание и книги вам доставят хранители академии. По всем вопросам… — помолчал значительно. — В академический секретариат!
Мы понимающе кивнули.
Я торопливо кинулась, оставила документы на столе декана и выскочила вместе с Богданой из кабинета.
Секретарь, увидев нас, приподнялась.
— Приняли?
Я кивнула. Девушка покосилась на Сойку. На зеленом лице обозначилась победоносная улыбка.
— Так их! А то взяли моду мурыжить абитуриентов. Вы знаете, по сколько они ждут? Иногда только на следующий год выходит поступить! Если честно, — секретарша заговорщицки посмотрела по сторонам, — здесь настоящий ад творится. Хорошо, что у вас, — с уважением глянула на Богдану, — такая пробивная служка. А то… — махнула рукой. — Меня зовут Зарнина. И вот что я вам скажу: вы, главное, никому здесь не доверяйте. Смерила меня взглядом. — Особенно женскому полу. У нас каждая студентка спит и видит себя невестой одного из принцев. А такая, как вы… Да и служка у вас слишком уж вызывающе привлекательная. Ох!
И это было так выразительно сказано, что мы с Богданой разом поняли. Трудно нам будет.
4. Глава 4. Где здесь профсоюз?
— Вот нам и апартаменты! — обводя комнату унылым взглядом, произнесла Богдана.
— Может, у них принято абитуриентам самим все в порядок приводить? — с сомнением проговорила я.
А приводить нужно было бы долго! Тряпками, скребками, хорошо бы с моющими средствами и машинкой–автоматом под боком.
Стены пыльные, невесть какого цвета. На них пальцем писать можно. Парочка кроватей с жуткими матрацами без постельного и подушек. Стол, который не протирали лет двести. Окошко, хоть и большое, но готически затянутое паутиной. Давно выцветшие шторы.
— Любопытно, здесь всех студентов так встречают, или нам повезло? — Богдана поморщилась.
— И кубатура маловата, — с тоской подметила я. — Ночью не помещусь!
— Интересно, — Богдана прошлась по комнате, заглядывая в пыльные шкафы. — Здесь профсоюз есть? Нужно пожаловаться!
— Профсоюз! — раздалось испуганное от стены. И из нее нарисовался мохнатый пятачок, потом пугающе белые глаза с потусторонним взглядом, следом поросячья морда. Вся в шерсти, с желтыми клыками, выпирающими из–под пухлой губы.
Мы с Сойку взвизгнули и шарахнулись к самой пыльной стене. Тут же обе зачихали.
— Никакого профсоюза! — Морда полностью вышла в комнату. Туша, больше похожая на медведя, с длинным заостряющимся хвостом. Монстр слегка витал в воздухе, молитвенно сложив лапы с когтями. — Зачем профсоюз, а, красавицы? Ну, бывает… — начал, заискивающе глядя на наши пораженные лица. — Забыл. Замотался. Вы знаете, сколько у меня абитуриентов на счету? За всеми проследи, учебники и принадлежности принеси, расписание составь, так еще и комнаты приготовь, — совсем плаксиво последнее сказал. И моргнул расстроенно.
— Так, значит, грязь в нашей комнате ваших рук… э–э–э… лап… недодел? — нахмурилась Богдана и начала решительно наступать на монстра, уперев руки в боки. Глаза цыганские сузила, смотря на начавшее пятиться чудовище. — Точно, нужно на вас в профсоюз нажаловаться!
