— Во–от! — довольно протянула Богдана. — Где наша не пропадала!
— Вам нравится? — Голос Ипри вывел нас из состояния полного блаженства. Мы повернулись и разом кивнули.
Хотя лично мое состояние было тут же порядком подпорчено. В лапах нашего, теперь личного хранителя была пузатенькая ваза, и в ней одинокий ярко–алый цветок.
— Откуда растение? — хмуро поинтересовалась я.
— Из сада, вестимо! — засмеялась Богдана. Прошла по комнате и развалилась на первой кровати. Блаженно раскинула руки.
— Приказали вам доставить! — Ипри растерянно переступил с лапы на лапу.
— Та–а–ак–к! — протянула я, сверкнув глазами. — Сейчас же верни его тому, кто приказал!
Ипри понуро опустил голову, прижал к груди цветок вместе с вазой. Вздохнул тяжко и жалостливо посмотрел на меня белыми глазищами.
— Приятно было познакомиться! — сказал очень грустно и, шаркая ножищами, поплелся к стене. И такой у него образ весь был тоскливо–понурый…
— Эй, стой! — Богдана села, нахмурилась. — Ты никак с нами попрощался?
Ипри оглянулся через мохнатое плечо. Пятачком шмыгнул.
— После того как верну цветок, принц ХилЛмар будет очень недоволен. И меня, скорее всего, разжалуют…
— Снова разжалуют? Что за законы здесь… — возмутилась я.
— Зверские! — подсказала Богдана и встала. — Не–е–е, точно, нужно срочно книги с заклинаниями проштудировать. Разобраться с нашими проклятиями и смываться отсюда!
Наш монстрик вздохнул.
— Я уж вас провожать не буду… Не доживу… — Он возвел глаза к потолку. — Прощайте, други! Недолго довелось мне с вами пообщаться. Впервые за пять сотен лет меня по имени назвали и… — обреченно махнул лапой.
— Это ты, стой! — я следом кинулась и врезалась в стену, куда чудовище хранительное ушло.
Отгадайте, чем врезалась!
Да–да, снова лбом! Охнула.
Из стены выползла сочувствующая морда Ипри.
— Больно? — поинтересовался.
— Цветок отдай, — выпалила я зло.
Из стены тут же показались лапы и в них вазочка с растением.
Я выхватила тару с флорой и, пройдя до окна, водрузила ее на подоконник. Уж наличие в комнате «моего согласия на ухаживания» я переживу. А вот пропажу столь ценного хранителя, как Ипри, — навряд ли. Совесть у меня очень говорливая.
— Стой здесь! — проговорила растению.
Назад в комнату повернуться не успела. Ощутила, как руки налились свинцовой тяжестью. Голова начала разбухать.
— Ой! — сказал Ипри и собрался дать деру.
— На месте стоять! — успела выкрикнуть Богдана, дальше слышался только приказной писк.
Меня же видоизменяло.
Лапа задняя. О–па! Лапа передняя. Готово! Хвост лег через всю комнату.
О боги! Да я же прямо перед окном…
Попыталась штору задвинуть, прячась от нечаянных глаз, слегка ударила драконьим локтем в окно, стекло, звякнув, рассыпалось осколками.
Да фиг с ним… Я «мое согласие» нечаянно задела!
Словно в замедленной съемке, следила, как покачнулся на подоконнике горшочек с цветочком. Сделал плавный полукруг по оси днища и… У–ух! Прямо туда… За разбитое окно.
Я как завороженная следила за полетом невезучего цветка.
Шмяк!
В аккурат у ног проходящего под окнами… ХилЛмара.
Я нервно сглотнула и быстро задернула штору.
А может, он не увидел, кто в него цветочком–то запустил? Ага, не дурак, цветочек–то его?
— Охренеть! — только и сказал Ипри, выпучив глазищи, ставшие похожими на полные луны.
Я не смогла определить, было ли это последнее напутствие пропавшей флоре или моему широкому во всех смыслах виду.
— А принц же не может после заката к студентам заходить? — с напряжением в голосе спросила я. — Здесь же очень строгие правила, да? — поинтересовалась с надеждой.
