Однако помимо собственной магической несостоятельности меня волновало, почему не явился с разборками Витор. При его характере он с самого утра должен был искать меня, дабы наказать за мое поведение. Но я нигде его даже мельком не видела. На ужине его не было, в коридорах мы с ним тоже не столкнулись. Я бы порадовалась, но что-то подсказывало мне, что это затишье перед бурей. Перед большой бурей. И магистр прав: разбитая губа – ничто по сравнению с тем, что еще может быть. Вдобавок кольцо… Если я найду того, чей дух-хранитель заключен в этом кольце, сниму его… Будет ли это хоть что-то значить? Скорее всего, нет. Из-за клятвы разорвать помолвку может только Витор… Но только ли? Кольцо ведь не его. А раз так, то и помолвка недействительна, получается.
После ужина история повторилась. Дин объяснял, я старательно вникала, а результат нулевой. Малена намывала до блеска комнату, я сердилась на саму себя за кривые руки и кривой мозг, до которого упорно не доходило, как и что делать.
Окончательно разозлившись, я взяла лук, стрелы и пошла проветриться — пострелять деревья. Выплеснуть гнев и заодно потренироваться.
Уже смеркалось, но было еще достаточно хорошо видно. Отойдя на приличное расстояние от здания Академии, чтобы ненароком не зацепить никого из адептов, выпустила первую стрелу в ближайшее дерево, следующую в дерево за спиной, третью, четвертую…
Тьма! Я не могу сделать простой маячок, чтобы вызвать Джена. Как я пойду штурмовать сокровищницу короля, если даже элементарное мне не под силу? А еще турнир. Его я, интересно, как пройду? Ползком, чтобы никто не заметил? Предпочла бы посмотреть на это со стороны, а не становиться всеобщим посмешищем.
И снова вспомнились слова деда: «Никогда не сдавайся, Лиса. Сдаваться – не в правилах воина. А ты – воин. Ты всегда идешь вперед, невзирая на преграды. Запомни, что бы ни случилось, – не сдавайся, продолжай идти. Стоит остановиться, замешкаться на секунду – и следующей секунды может не быть». Складывалось ощущение, что дед специально меня готовил к этому миру. Словно знал, куда я попаду в свои двадцать три года…
— Хорошо стреляешь.
Рефлекторно повернулась на звук, держа наготове последнюю стрелу, готовую отправиться в полет в любую секунду.
— Решила пристрелить жениха? — насмешливо поинтересовался Витор, стоявший в паре сотен метров от меня.
— Зачем пришел?
Лук я не опустила, наоборот, сильнее натянула тетиву.
Витор неспешным шагом двинулся в мою сторону:
— Нам надо поговорить.
— Я прекрасно помню, чем обычно заканчиваются разговоры с тобой.
В моем голосе звенел металл. Я намеревалась дать ему отпор, если он вздумает вновь напасть на меня, в том числе оказать психологическое давление.
Витор молчал, а я все больше напрягалась. В самом деле, зачем он явился? С трудом верилось, что помыслы его чисты.
— Хочешь выстрелить? – все с той же насмешкой спросил «жених».
Умереть не встать как хочу. И не только выстрелить, а еще и пристрелить для надежности, чтобы в моей жизни тебя больше никогда не было.
— А что, не видно? – съехидничала я.
Он сунул руки в карманы и абсолютно серьезно сказал:
— Стреляй.
Меня дважды просить не понадобилось. Стрела слетела быстрее, чем я сообразила, что произошло. Но в любом случае выстрел не мог быть смертельным. Что бы я ни говорила, а мне убийства на совести не нужны.
Две секунды полета показались мне вечностью. Витор, однако, смотрел не на летящую в него стрелу, а на меня, и стало как-то… Гадко, что ли. Я ведь даже не засомневалась, просто выстрелила. Не задумываясь.
