– Молчат, – проговорил Илья.
– Молчат, – согласился Вильям.
– Может, умерли?
– Вряд ли. Думаю, спят еще. Воскресенье сегодня.
– Точно, воскресенье, – вспомнил Илья. – А мне показалось, что со вчерашнего дня целая вечность прошла. Кстати! Ты говорил, что у тебя слуги появились, Громовы. У меня тоже слуга есть. Такой страхолюдного вида карлик, мохнатый, на японца не похож, но в кимоно. Говорить не может, но все понимает. Мой собственный, так сказать, карманный самурай.
– Откуда он взялся?
– Не знаю. Но карлик этот уж больно на моего дворового кобеля Спинозу похож. А я Спинозу с вечера не видел. Думаю, это он.
– Хм, – усмехнулся Вильям.
– Ага, – согласился Илья. – Нам нужно еще по станице пройтись, посмотреть, что во что превратилось, кто кем стал. И еще, мне интересно: надолго ли это? Вдруг спустя какое-то время все в нормальное состояние вернется. И порадоваться новой жизни не успеем.
Возле каменного причала справа от ребят, что-то громко плеснулось, гораздо громче накатывающихся на берег волн, словно что-то большое упало с причала в воду.
– Ребята, – позвал мальчиков чей-то печальный и перепуганный голос. – Помоги-ите!
Вильям и Илья повернулись на зов. Голос знакомый, и никакой угрозы в нем не слышалось, но все равно к причалу они пошли осторожно, на всякий случай придерживая рукояти мечей.
Вначале они ничего подозрительного не заметили, но потом разглядели, как возле ближайшей опоры причала зашевелилось что-то живое, всхлипнуло, потом громко чихнуло. Ребята подошли ближе. В накатывающих волнах плескалась Леночка Шайкина. Однако это плескание веселым купанием назвать было сложно. Движения Леночки больше напоминали нерешительную попытку самоутопления.
Лицо Леночки радости не выражало, было заплаканным, в потеках губной помады, туши, серебристых блёсток. Потом бросилась в глаза некоторая неодетость, вернее, экзотичность наряда, даже Леночке Шайкиной не свойственная. Сорочка из перепутанной морской травы. Такую сорочку Ленка могла бы надеть только тогда, когда какой-нибудь заграничный модельер объявил бы такой наряд запредельно модным. Волосы у Леночки имели отчетливый зеленый цвет. Конечно, Леночка частенько красила свои длинные волосы, однако не столь радикально. А потом потрясенные ребята разглядели дельфиний хвост вместо толстеньких коротких ног Леночки Шайкиной. В серебристых волнах неизвестно откуда взявшегося моря неуверенно шевелилась неизвестно откуда взявшаяся русалка.
– Ребята, – увидев мальчишек, разревелась Леночка Шайкина. Она пыталась сказать еще что-то, но за горькими всхлипами слов было не разобрать. Потом, слегка успокоившись, Леночка поведала о своей беде и обо всем, что с ней случилось.
Спать Леночка улеглась поздно: пришлось долго успокаивать разволновавшуюся маму, подвергнувшуюся нападению змей и лягушек. Обретя некоторые силы, Анна Павлиновна все порывалась идти бить Аллу Филипповну, невзирая на позднее время и высокое артериальное давление. Она даже подходящий для этой цели лом приготовила. Леночка, в попытке удержать маму, хватала ее за руки и ноги, а Прасковья Опанасовна пыталась лечить корвалолом. Потом обстоятельной бабушке удалось убедить маму, что возмездие может подождать до утра, «горластая Алка никуда не денется», пусть себе спокойно спит до утра.
Мама успокоилась, зато перевозбудилась Леночка и долго не могла заснуть. Ее и крякающие под окном утки тревожили, и тиканье часов, и громкие вопли дерущихся под забором не давали ей спать. Заснула Леночка под утро, а проснулась в холодной воде, в теле русалки.
