Актуальные проблемы Европы №4 / 2010 - страница 19

Немцам было по крайней мере куда бежать – Германия не просто принимала их, но и обеспечивала прожиточный минимум, а также предлагала широкие возможности в плане получения образования или же переквалификации на новые, нужные стране специальности. По прибытии этой группы в Германию начался процесс ее политического определения. На первых порах «советские немцы» хлынули в ХДС из благодарности как к этой партии, устами Конрада Аденауэра провозгласившей Германию родиной «всех немцев», так и лично к Гельмуту Колю, в тяжелый момент «открывшему» им двери в Германию. Приток немцев из бывшего СССР до середины 90-х годов обеспечивал ХДС/ХСС новых членов и постоянное увеличение электората. Однако более близкое знакомство с ХДС, который, особенно в старых федеральных землях, на словах симпатизировал немцам постсоветского пространства, но в реальности – как на уровне базиса, так и элит – был не в состоянии справиться с брезгливой неприязнью к ним и называл их «русскими», привело к разочарованию и толкнуло немалое число немецких иммигрантов в ультраправый лагерь – к республиканцам, в Национал-демократическую партию Германии (НДПГ), в Немецкий народный союз.

Интересно, что и праворадикальные силы не сразу распознали, какой могучий электоральный и политический потенциал таит в себе этот новый иммиграционный поток. На первых порах, в контексте своей борьбы с «иностранцами» они начали было разыгрывать «антирусскую» карту, стараясь завоевать сердца коренного немецкого населения в тех городских районах, где муниципальные власти расселяли постсоветских немцев. Особенно в Восточной Германии в 90-е годы нередки были случаи, когда НДПГ в таких районах раздавала коренным немецким жителям листовки с предложением создать «зоны, свободные от русских», подразумевая под этими «русскими» немецких иммигрантов из бывшего СССР. Однако на сегодняшний день таких политических просчетов у праворадикальных сил практически уже не случается, тем более что постсоветские немцы на практике доказали как свою «немецкость», так и неприязнь к иностранцам чуждых культур15. Так что НДПГ в последние годы все больше симпатизирует своим новым сторонникам [Becker]. В 2008 г. число российских немцев в этой партии так возросло, что был даже создан «Рабочий круг российских немцев в НДПГ» [Russlandsdeutsche rufen], который на выборах в Бундестаг в 2009 г. официально призвал российских немцев выбирать эту партию, единственную-де, которая близко к сердцу принимает их заботы. Существуют и мелкие ультраправые организации российских немцев, политически смыкающиеся с НДПГ, например, правопатриотическое «Национально-консервативное движение немцев из России»16, отличающееся утрированной антиамериканской риторикой в сочетании с антиглобализмом и призывами за возрождение особых отношений между Германией и Россией.

Подводя итоги, можно сказать, что в политическом отношении немецкая иммиграция с самого начала располагалась «правее» центра, находя свое лобби на правом фланге ХДС, а в Южной Германии – в правокатолическом ХСС и у республиканцев. Воздействие на политический процесс ФРГ оказывалось в основном в вопросах внешней политики по отношению к странам депортации. Новые немецкие мигранты, прибывшие в страну из постсоветского пространства после малоудачных попыток интеграции в ХДС (где их только терпели), позиционировались на крайне правом фланге, усиливая такие партии, как, например, НДПГ. Здесь их не только формально, но и на деле признают немцами, давая им не просто «политическую родину», но и возможность реального политического восхождения и тем самым возможность артикуляции интересов своей этнической группы на уровне хотя бы локальной власти. В ХДС политическая карьера для российского немца до сих пор немыслима, хотя судетские немцы, например, нашли там «политическую родину». Однако иррациональный психологический барьер, до сих пор существующий в этой партии по отношению ко всему, что «Русью пахнет», настолько силен, что на руководящий пост там предпочтут продвинуть турка или немецкого еврея. Из-за косности своих стратегов, политика которых даже в новые времена, иной раз бессознательно, определялась старыми, приобретенными во времена «конфронтации блоков» особенностями восприятия, ХДС потерял огромную часть изначально ориентировавшихся на него избирателей из России и одарил немалым электоратом (более 2,6 млн. лиц с правом голоса) нелицеприятных политических соперников из ультраправого лагеря