Актуальные проблемы Европы №4 / 2010 - страница 20

Политическим элитам постсоветских немцев удалось влиться в движение «изгнанных немцев» и создать свое землячество. Однако, в отличие от немецких мигрантов первой волны, их прежде всего интересует не внешняя политика, а насущные внутриполитические проблемы, в частности вопросы социальной справедливости и иммиграционной политики. Они напоминают своим политическим оппонентам, что страданиями в годы сталинизма в значительно большей мере «заслужили» право быть в Германии, нежели иные категории мигрантов. В политическом плане имидж их этнической группы – невиновной в злодеяниях гитлеризма, но пострадавшей от его последствий, – на который они ссылаются в случае необходимости, позволяет им, как они считают, «обходить» существующие в ФРГ с послевоенных времен негласные нормы политкорректности и выступать за те традиционные немецкие добродетели, которые ныне политически узурпированы ультраправыми силами. Они поддерживают лозунг «Германия – немцам» и активно не приемлют проживающих в Германии иностранцев из чуждых культурных сообществ, в особенности лиц мусульманского вероисповедания.

Политическое воздействие исламской диаспоры

Как уже отмечалось, до последних лет исламская диаспора воздействовала на политический процесс уже тем фактом, что она есть и собирается быть и дальше. Этот факт вынуждал немецких политиков искать пути, на которых это чуждое немецкой культуре сообщество можно было бы если не интегрировать, то хотя бы заключить в четкие рамки действующих правовых нормативов. Пока что этой цели полностью достигнуть не удалось.

Исламская диаспора Германии не просто чрезвычайно велика, она еще и разнородна: этнически, религиозно (представлены различные направления ислама), по социальному положению и по политическим взглядам. Доминирующая часть постоянно живущих в Германии мусульман – турки, 80 % из них – сунниты. В сравнении с ними мусульмане из арабского мира представлены гораздо слабее. Кроме шиитов есть также алевиты и ахмади. Социальный и политический спектр чрезвычайно широк: от муфтиев-исламистов до функционеров Рабочей партии Курдистана, от богатейших предпринимателей до нищих беженцев.

Диаспора не обладает едиными организационными структурами, которые позволили бы государству сотрудничать с ней как с целым, однако ее отдельные составляющие (организации, союзы) чрезвычайно активны – как в Германии, так и на общеевропейском уровне. Однако активность эта до последнего времени проявлялась по большей части вне официальной немецкой политики. Более того, у турецкой диаспоры по традиции, еще с тех времен, когда турецкое руководство защищало перед правительством ФРГ интересы «гастарбайтеров», необычайно сильна «привязанность» к турецкой политике. Немецкие политические деятели даже иной раз сетуют, что турецкое государство «до сих пор чувствует себя ответственным за турок в Германии» и тем самым затрудняет их интеграцию в немецкое общество [Meldungen…].

Из этого, разумеется, не следует, что граждане мусульманского вероисповедания не представлены в немецких политических партиях. Однако здесь речь идет преимущественно об индивидуальных политических приоритетах, не соотносящихся с «исламским» делом. Например, второе поколение – многие дети турецких рабочих, родившиеся и выросшие в Германии и работающие на производстве, уже не удовлетворялись той минимальной ролью тихих «работяг», которую пришлось исполнять их родителям в течение всей трудовой жизни, они активно работали в профсоюзах и вступали в СДПГ. Третье же поколение – образованные молодые люди (учителя, адвокаты, врачи) представлены во всех политических партиях. Особенно много их у «Зеленых», где некоторым из них удалось подняться на руководящий уровень. По состоянию на 2009 г. в местных парламентах и в Бундестаге заседали 85 депутатов турецкого происхождения [Schmitz]. В организации «Сеть депутатов турецкого происхождения» объединены турецкие депутаты местных, федерального и Европейского парламентов, независимо от их партийной принадлежности. В то же время воздействие депутатов турецкого происхождения на процесс принятия политических решений в вопросах жизни турецкой диаспоры невелико, кроме того, они и не хотят загонять себя в «этнический» угол, предпочитая обращаться к широкому кругу важных для всего общества политических проблем.