Акулы из стали. Последний поход (сборник) - страница 30

– Какое сегодня число? – уточнял он у гаишников.

Обычный (в смысле среднестатистический, а не обыденный) помощник помнит наизусть минимум: МППСС[7]; суточный план БП[8] на неделю; задачи обучения текущего учебного периода; особенности характеров всего личного состава части и их совместимость в плане несения суточного наряда; дни рождения старших начальников; проступки подчинённых бойцов (где, когда и в каком составе совершены); количество провизии, шанцевого инструмента, флагов и спасательных жилетов на борту, но ни за какие коврижки не вспомнит, какое сегодня число, день недели и что подавали вчера на обед.

– Двенадцатое.

– Хорошо, что двенадцатое, – и Вадос брал верхнюю выписку с объявлением себе выговора из стопочки, проставлял в ней число, ставил штамп «Копия (выписка) верна. Помощник командира в/ч 45741____», расписывался и вручал изумлённым гаишникам:

– Вуаля! Я наказан по всей, так сказать, строгости! По самое, можно сказать, не могу, вдут, к вашему удовольствию! Как сейчас до части доеду – и не представляю – горячие слёзы застят мне очи! Видите? Видите?

И тыкал себе в глаза, хотя чего там было видеть, кроме наглости и бесстыжего похуизма, было решительно непонятно. Ну уж точно не слёзы.

– А это вообще законно? – неуверенно интересовались гаишники.

– Законно-законно! Уж не извольте сомневаться: я и есть закон в нашей части! Хотите, я вам на неделю вперёд выписок дам, и вы меня трогать не будете?

– Ну-у-у уж нет.

– Ну тогда адьос, амигос! До завтра!

– Ремень!!! – орали гаишники вслед. – Ремень пристегните!!!

Но так как пуля два раза в одну воронку не бьёт, по словам самого Вадоса, то чего их было слушаться, правильно?

Вот жаль, что никто не вёл подсчёт тому, сколько он сам себе выговоров объявил за нарушение ПДД – наверняка в Книге рекордов Гиннесса уже жил бы и с гордостью показывал потомкам, каков он дерзкий жиган.

Ох и гонял он на той красной «девятке», хочу сказать вам в качестве обобщения и чтоб выразить общее чувство восхищения его лихостью и притуплёнными инстинктами самосохранения! Продал потом её, редиска, сейчас на какой-то безликой синенькой японской херне по Питеру шоркается, даже и не знаю, с правами ли или без. Но если он вам повстречается и начнёт говорить, что я всё вру и не так дело было, вы ему не верьте, это он от скромности, а мне верьте, да – я же всегда за правду, когда не выдумываю.

Поэтому напишу в надежде на то, что вот сейчас-то и не повстречается: Вадим был моим любимым помощником из всех, с которыми я служил. Были всякие: и похуистичные, которые исполняли свои обязанности так, что их и не видно было, были и ушибленные на всю голову, которые могли себе позволить повысить голос на старшего по возрасту офицера, за что получали оплеухи и посылки «на хуй». Но всё это всегда нервы и некоторые неудобства в стройной и гармоничной общей картине мира. А вот Вадим – да. Вадим был вообще мужчина – как он умудрялся лавировать между хорошими отношениями и выполнением своих служебных обязанностей, для меня в некотором смысле до сих пор загадка. Ну в том смысле, что мне по фиг с одной стороны, но интересно с другой, а с третьей вообще не понятно, что за люди такие, которые идут в помощники командира на боевом военном корабле? Титаны нервно курят в сторонке, скажу я вам. Да.

– Витя, а где ключ?

– Ключ? Какой ключ?