Лето на исходе. Палящее солнце сделало свое «черное дело» – выжгло скудную растительность на скалистых склонах. Разноцветьем и своей сочной зеленью радовала она не долго, приобретая желто – бурый цвет с серым напылением, приносимым штормовыми ветрами.
Буровая установка расположилась на возвышенности, обдуваемой со всех сторон. «Роза ветров» – суровая хозяйка здешних мест. Не всегда, пронизывающие, будто раздевающие, воздушные потоки доставляют удовольствие. Хорошо в зной, а в основном, – это малоприятное, явление.
Еле слышно напевая, «прилипшую» с утра, мелодию, Таня старательно одевала в парафиновую «рубашку» очередной столбик керна, выпавший из череды колонковых труб. Прежде, прикрепила этикетку с описанием камешка. Дала ему «имя», рассказала, какие вкрапления и прожилки включает; какими свойствами обладает; на какой глубине найден и когда. Затем, заверила описание личным автографом…. Закончив ритуал, уложила «кукленка» в ячейку ящика для транспортировки.
Грохот и урчание мотора буровой установки, лязганье железа, перекличка мастера с помбуром – для слуха так привычно, что, как бы отключаешься, и не слышишь этот гул, но когда вдруг всё умолкает, то реакция мгновенная, даже если «мысленно блуждаешь» где—то далеко. Таня обернулась. Вышка плавно опускалась на станину. Значит, ребята закончили бурение, а она немного отстала. «Ну, не в куклы же играла!»
– Ребята, я сейчас. Скоро поедем на базу…
– Костер не забыть, проверить, чтобы погас, как следует. Сушь вокруг…, – торопясь, завершить укладку кернов, рассуждала вслух.
Знала, её услышат, и все будет сделано, как надо… Приказной тон был неприемлем. В бригаде сверстники, отношения дружеские, ответственность на всех одна. Правда, спрос с каждого индивидуальный. Ребята в ответе за механизмы, а она – за людей, точность исследований и соблюдение норм ТБ.
Фёдор присел на корточки, напротив, в ожидании и внимательно наблюдал за руками Тани.
– Что смотришь, голубоглазый?… Того и гляди, съешь, – пошутила она, слегка смущаясь от его внимания. Всегда неловко, когда так откровенно внимательно присматриваются к твоим действиям. Тем более, она ещё и торопилась.
– Да, я так просто, – смутился парень… – Ждём тебя, вот и смотрю. Когда работаем, нет времени. А ты так ловко, с любовью прямо, с камушками обращаешься… Ласку применить некуда?
Таня замерла от неожиданного вопроса. «Что это Фёдора на лирику потянуло?»
– Что, друзья мои, не устали сегодня? Может, еще потрудимся, ударно?
– Да, ладно тебе, Таня! Спросить нельзя, сразу сердишься, – оправдывался Федор, направляясь к ЗИЛу. Открыл дверцу, демонстративно уселся в кабине, не предпринимая больше никаких действий. Помбура вертелся около, простукивая ногой шины, и ждал, когда техник займет свое место на сидении между водителем и мастером.
– Вот и я…. Домой пора, – как ни в чём не бывало, произнесла Таня.
– Так, заводи! – Буркнул Василий, зная, что это её любимое занятие – повернуть ключ зажигания и услышать ласковое урчание мотора.
Таня была благодарна коллегам, что относились к ней терпимо, с уважением, пониманием, даже заботой, как истинные друзья!! Она взаимно обожала свою бригаду, ведь все трудности, и трудовые, и природные, они преодолевали вместе.
Какое-то время молчали, сказывалась усталость. До села Мысовое всего семь километров, так что, не успели растрястись на, разбитой тяжелыми машинами, дороге, как въехали через отрытые настежь ворота на территорию базы геологической партии.
