Скрутив веревку, Аластор закинул гарпун в рюкзак и, не проронив ни слова, потянулся к узкой шахте, спрятанной в глубине камеры. Стальная лестница, ведущая наверх, была покрыта бурым налетом и пылью, густеющей на легких, дрожавших от слабых порывов ветра, паутинках. Толстые прутья перил с легкостью выдержали первый натиск – и Аластор тут же исчез внутри вертикальной галереи. Лестница задребезжала, зашлась легкой дрожью, сбросив с себя небольшие хлопья ржавчины, и тут же, спустя несколько секунд, стихла, будто источив до остатка потревоженный нерв.
Сашка быстрее кинулся следом. Небольшая шахта, как оказалось, являлась всего лишь продолжением горизонтальной галереи, в которую удалось вскарабкаться довольно быстро. Она уже была довольно просторна и широка, и, по всей видимости, являлась тем самым потолочным тоннелем, о котором упоминал Аластор. Помещение освещалось единственной лампой в красноватом круглом плафоне, висевшем в глубине коридора, над закованной в железо дверью. В отличие от лестницы, по которой они взбирались наверх, дверь отливала темной, матовой поверхностью первоклассной стали, отчетливо давая понять, что она прочна, как твердь гранитной глыбы. Сашка огляделся по сторонам, но длинный туннель зиял лишь тихой пустотой и полным однообразием. Сплошная масса стен безвыходно упиралась в эту злосчастную дверь, и иного пути, по всей видимости, не существовало. Жгучая мысль о том, что придется возвращаться назад, привела его в уныние. Болтаться на веревке у самой вершины стены – хуже этой затеи придумать было невозможно. Глаза, словно сами забегали в поисках спасения от подобной перспективы, и ненароком остановились на маленькой коробочке с квадратными, темными кнопками, висевшей с левой стороны от замка.
«Конечно! – обрадовано подумал Сашка. – Нужно вести правильный код, и дверь откроется сама. Но где его взять?»
И тут же, как по волшебству, дверь щелкнула и слегка приоткрылась, будто кто толкнул ее снаружи. Сашка восхищенно поглядел на Аластора. Образ героя, который только и мог возникнуть в голове у ребенка, теперь приобретал отчетливые и ясные черты как часть обыденной реальности. Когда и как Аластор раздобыл пароли персонала, где распознал слабые места в структуре городской защиты – все эти вопросы казались слишком земными, затуманивающими ауру священного мстителя. Но вот так, совершенно мистически, открывать механизмы закрытых дверей мог лишь Аластор – герой кочующих легенд, Аластор-дух, Аластор-мститель…
За толстым листом двери скрывалось небольшое помещение, доверху заставленное всевозможными приборами, аппаратурой и стальными механизмами, с торчащими зубьями шестеренок и тяжелыми спицами валов. В дальнем углу из мутного полумрака проглядывались два старых деревянных стола и темное офисное кресло с упавшей спинкой. Столы были пусты, а все канцелярские приборы убраны в шкаф, стоящий неподалеку. В комнате плотно сидела пыль, и маленькие хлопья скользили по линзе яркого света, бьющего сквозь небольшое замызганное оконце. Сашку невольно привлек этот образ – торчащий в мутном стекле обрывок большого города. Живой, красивый, собранный из тысячи пестрых частей. Сколько было жизни в этом удивительном многообразии форм: в прочерченных, словно карандашом, ровных линиях улиц, в зеленых, растекшихся кляксами пятнах, в причудливых серых коробках с сотами прорубленных окон, в ярких гранях деловых высоток. Это была целая стихия – море цивилизации, расплесканное до самого горизонта и более всего будоражащее человеческий ум здесь, на вершине высокой стены.
