Забившись в грязный темный угол, я сполз вдоль стены и сел на землю, закрыв лицо руками. Неподвижно и молча, Иероним стоял рядом со мной. К нам подошло еще несколько алатисов. Они молча остановились возле Иеронима. Я сидел и смотрел в просвет между моими пальцами на горевшие остатки склада. Взрывом его разнесло на мелкие части. Куски разлетелись на сотни метров, и ближайшие склады и гаражи теперь так же ярко горели красным огнем. Я не чувствовал жара огня, но мне было ужасно горячо, невыносимо, чудовищно жгло внутри груди, будто туда попал один из обломков здания. Я почувствовал, как быстро по моим щекам текут слезы.
– Такое иногда случается. – сказал Иероним – Мы все несем за это ответственность.
Я утер лицо рукавом и встал на ноги.
– Нам пора уходить. Полиция и пожарные уже совсем близко.
Я прислушался – звуки сирен пожарных машин отчетливо и громко разливались по территории, синие огни отблескивали в поверхностях зданий. Они были в нескольких минутах от нас.
– Полетели. – ответил я, отворачиваясь в другую сторону.
Прилетев в братство, я первым делом же отправился на совет Старейшин. Я стоял перед советом, а внутри меня все дрожало, горело, и готово было рухнуть. Я стоял неподвижно, молча, спокойно. Словно ничего и не случилось. Рассказав все как было, я подвел итог – во всем я видел лишь свою вину так как не смог предвидеть какой ход событий и подготовиться к нему. А что еще хуже – взял на задание неопытного алатиса и подверг его риску. Далее Агнесс, Иероним и все остальные алатисы так же должны были выступить перед советом Старейшин. А дальше – вынесение решения.
Было немного неловко, ведь и я, и Иероним, члены совета Старейшин, а в отсутствии Уильяма – я глава Совета. Все прошло быстро, немного бюрократично и сухо. Агнесс решили вернуть к обучению за совершенные ошибки в тактике действий, а меня отстранили от любых заданий на некоторое время с необходимостью тоже подтянуть свои знания.
* * *
Немного спустя, я вернулся в кабинете. В руке был граненный стакан с вином, которое я стащил несколько месяцев назад из погреба одного аристократа, в чьем особняке алатисы пытались найти ответы на важные вопросы. Вино неплохое, но слишком сладкое, как для меня. Отблески света лампы в гранях стакана прыгали по комнате.
Я наблюдал за ними, старался уследить, словно это не я водил ими, а они жили сами по себе. Странное чувство отстраненности разума от тела. Я погрузился в некий вакуум – абсолютная тишина, полумрак, мозг хотел прекратить вертеть стакан в руке, а телу было наплевать. Я завис взглядом на картине, скрывавшей тайный ход. На заднем плане, в листве деревьев, если внимательно смотреть, вырисовывался херувим со стрелой в руке. Я наблюдал черты его лица, его позу, подаренную автором холста, и все больше убеждался в том, что этот ангелочек явно не посланник Амура, а коварный убийца. Годы практики научили меня по малейшим телодвижениям, взглядам и позам определять намерения людей, и, если бы дать этой картине ожить, совершенно точно, херувим вонзил бы свою стрелу в шею одной из дев, стоявших на переднем плане. И вот мне показалось, что ангелок попробовал замахнуться. Я встряхнул головой, уставившись на картину: что за бред со мной происходит.
Стакан уже без вина полетел в стену рядом с картиной. Осколки звонко и праздно зазвенели и рассыпались дождем по полу. Я швырнул его лишь ради звука бьющегося стекла. Все в порядке, я не схожу с ума! А может…
