Алая зима - страница 24
Катсуо поднял голову. Даже в тусклом свете было видно, как сияют его глаза.
– Понимаю, ты намерена дождаться и услышать все от гуджи, но я подумал, что тебе захочется узнать больше о прошлых камигакари, об их деяниях. Вот тут, – он продемонстрировал книгу, – говорится, как камигакари Цукиёми отвернул от побережья ураган. Представляешь? А в этой, очень старой, – как камигакари Изанаги заставил императора остановить войну.
Воодушевление Катсуо постепенно сошло на нет – Эми никак не могла совладать с голосом и заверить его, что нисколько не оскорбилась. Как долго он искал информацию в этом пыльном хранилище? Как долго просидел здесь прошлой ночью, изучая историю вместо того, чтобы спать? В книге, которой только что размахивал Катсуо, было страниц пятьсот. Он наверняка провел тут много часов.
Эми опасалась, что Катсуо начнет убеждать ее не совершать якобы огромную ошибку, но все оказалось иначе. Он явно восхитился примерами могущества камигакари и захотел ими поделиться.
Молчание Эми заставило его совсем сникнуть.
– Прости. Я не должен был…
– Н-нет. Это прекрасно. – Эми слабо улыбнулась, с трудом сдерживая чувства. – Спасибо тебе. Это удивительно. Я мало знаю об истории камигакари, особенно связанных с другими ками.
Катсуо помедлил, стараясь угадать ее истинные мысли, но проверку она, видимо, прошла – судя по его вновь засиявшей улыбке. Он вручил Эми три книги – она чуть не вздрогнула, коснувшись пыльных переплетов, – и поднялся на ноги.
– Мне надо бежать… мы с Минору должны до ужина проверить северные тропы, но ты можешь поискать еще. Уверен, тут найдется много интересного.
Не дожидаясь ответа, Катсуо тут же скрылся за дверью и поспешил прочь. Оставшись в полумраке одна, Эми наконец опустилась на корточки и уставилась на книги в своих руках. Доброта Катсуо причиняла ей боль. Пытался ли он загладить вину из-за Ханы?.. Нет, Эми увидела в нем прекрасную душу уже давно, когда только влюбилась. Катсуо был заботлив и внимателен по отношению ко всем окружающим.
Улыбнувшись своим мыслям, Эми отложила книги, которые ей дал Катсуо, и бегло осмотрела стопку других. Названия некоторых слишком покрылись плесенью или выцвели так, что их было не разобрать, но Эми все-таки выбрала еще шесть – четыре исторических монографии, какое-то руководство для каннуши, а также дневник жившей сто лет назад мико. Взяв все девять книг, Эми вышла из хранилища и присела на верхнюю ступеньку – лестница была куда чище, чем пол внутри, ведь летом ее регулярно омывали дожди.
На страницах, где рассказывалось о подвиге камигакари Цукиёми, плясали пятнышки света. Эми почти сразу нашла недавно загнутый уголок и увидела невероятно сухое и занудное описание совершенно потрясающей магии. Дочитав, Эми несколько раз глубоко вздохнула. Если автор ничего не преувеличил, то она, камигакари Аматэрасу, получит куда больше силы, чем думала.
Тревогу тут же смыло волной предвкушения, и Эми залпом прочитала несколько страниц следующей книги. Когда отметки Катсуо кончились, она пролистала остальные исторические очерки. По мере того как Эми просматривала выцветший текст и убеждалась, что в нем описываются лишь скучные политические интриги древности, восторг уступил место разочарованию. Может, она все-таки недооценила, сколько времени провел Катсуо в поисках отрывков, на которые он ей указал.
Оставив историю, Эми взялась за дневник. Снова неудача. Мико описывала свои дни до мельчайших подробностей, но жизнь ее оказалась крайне небогата на события. Эми сама вела дневник и не считала себя вправе критиковать чьи-либо мемуары, но все-таки размышления этой женщины сложно было назвать интересными. Отложив тетрадь, Эми открыла руководство для каннуши… И у нее оборвалось сердце: страница за страницей занудных наставлений, затрагивающих всё, что касалось храма.