Оно было не физическим, а магическим.
Передо мной выросла фигура из крови – высокая, в алом кровавом доспехе с шипами на плечах, и даже в темноте я заметил на голове острые зубья короны.
Этот образ был врезан в мою память навсегда.
Это существо я запомнил, когда отрубал его поганую голову ещё сто лет назад!
Волот.
Это был Волот.
Не настоящий, а лишь его магическая кровавая копия, и, чтобы создать её и показаться мне, Волот убил кого-то и забрал его кровь. Всё же Путь Ама был самой сильной его магией на этот момент.
Я успел выхватить кинжал из ножен на голени, покрыть клинок эктоплазмой и принять образ призрака, но незваный гость даже не пошевелился.
– Я не собираюсь с тобой драться, Коэд-Дин… – далёким эхом произнес Волот. – Я пришёл за другим.
В лунном свете из окна его лицо, созданное из крови, обрело знакомые черты. Это был именно тот Волот, прежний, самый первый. Аккуратная борода, густые брови и бакенбарды, зализанные назад волосы, глубокая морщина на лбу. Но через пару секунд его облик поменялся, и он вдруг превратился в… меня.
Меня настоящего.
Того самого человека, двадцатипятилетнего Коэд-Дина, каким я когда-то был. Того, в которого Волот когда-то вселился и продолжить жить.
На меня смотрел я сам, мой кровавый образ.
– Ты можешь уничтожить сейчас мою копию одним ударом клинка, – опять заговорил Волот, – но можешь послушать то, что я тебе скажу, мой заклятый враг…
Я крепче сжал кинжал, готовый ударить.
Но не ударил.
Волот бы не пришёл ко мне просто так, чтобы поболтать о погоде. И убивать он меня не собирался – я был ему нужен, чтобы проникнуть в червоточины или хотя бы в одну из них.
Однако ждать от него можно было, чего угодно.
Через несколько секунд он снова сменил облик, и опять я смотрел на того самого Волота, которого знал – на его первое лицо. Кровь переливалась по его магическому образу и порой бурлила, пенилась и лопалась пузырями.
В прошлом Волот всегда был немногословен. Убивал он чаще всего молча.
И если он пришёл что-то сказать, то это было для него важным. Настолько важным, что он рискнул передо мной появиться и открыто обозначить своё возрождение.
– Хорошо, Коэд-Дин, – далёким эхом произнёс он. – Ты согласен выслушать. Это значит, что мы можем договориться.
Его фигура из крови выросла, он заговорил громче, эхо его голоса стало ближе.
– Знаешь ли ты, Коэд-Дин, кто из нас двоих на самом деле злодей, а кто герой?
Я ничего не ответил, но начало уже было паршивым, хотя чего ещё можно было ожидать от своего врага?
– Ты – злодей всей этой истории, – ответил на свой же вопрос Волот. – И так считаю не только я и не только мои послушники, которых по миру не счесть. Так считают и простые люди. Ты наивно полагаешь, что люди обмануты и не знают правды. Но они знают. Ты уничтожил чистый эфир на планете, когда повышал ранг.
Я посмотрел в его глаза из крови и наконец ответил:
– Это не новость.
На лице Волота появилась улыбка, очень нехорошая – такая, от которой мурашки по коже.
– Нет, ты не понял, Коэд-Дин. Именно ты, а не я, повинен во всём, с чем сейчас сам же борешься. Это ты вырвал источники из бытия и создал пространственные карманы, чтобы спрятать их туда. От меня, конечно. Это ты поставил защиту в каждой червоточине. Это ты сделал так, чтобы там появились монстры, которых не убить, и перегородки, через которые не пройти. Это твои потомки нашли червоточины, а те стали открываться сами по себе. И ты один можешь проходить через преграды, поставленные собой самим. И ты один способен забирать источники из червоточин. Это на тебя реагирует каждая червоточина, потому что ты их хозяин. Это ты принёс людям горе. Ты, а не я. А вот я, наоборот, хочу стать героем и спасти всех. Ну как тебе такой поворот, Коэд-Дин?
