— Хорошо, — соглашаюсь я широко улыбаясь. Помогаю одеть пижаму и укладываю дочь в кровать. Отворачиваясь, она тянет одеяло до самого горла и снова засыпает. Настоящий ангел.
Сама же отправляюсь в душ. Уже одиннадцатый час, а Саши все нет и нет. Покинув ванную, я направляюсь в спальню и натягиваю на себя домашнее платье. Собираю влажные волосы в пучок и иду в кухню, чтобы сварить кофе. Как раз в этот момент слышу короткие и негромкие стуки в дверь.
Александр Чернов стоит на пороге моей квартиры с букетом роз и большой плюшевой игрушкой. Одет в джинсы и кожанку, что немного непривычно.
— Спит? — первое, что спрашивает он. — Я, конечно, догадывался, что ребенок до полуночи вряд ли будет бегать по дому, но все же надеялся... И решил, что будет лучше, если я приеду не с пустыми руками. Ведь это наша первая встреча. А она уже, оказывается, спит. Жаль.
В голосе столько боли, что меня опять начинает клинить. Больно, черт возьми! Как же больно смотреть на него и ничего не говорить в ответ. А ведь он действительно имеет права знать, да только как ему признаться?
Саша сейчас не тот, который в компании. Там он настоящий зануда, цепяющийся за все, за что только можно, чтобы наехать на меня. Сейчас он тот самый парнишка, каким был несколько лет назад, который делал все, лишь бы найти свободное время и встретиться. От тех воспоминаний становится ещё паршивее.
— Спасибо, — забираю подарки, которые он мне протягивает и киваю внутрь. — Заходи.
Чернов идёт за мной на кухню и внимательно наблюдает, как я ставлю цветы в вазу. Игрушку же нужно в комнату дочери...
— Пойдем, увидишь дочь.
Не говорю «мою», потому что она не только моя. Саша открывает рот, чтобы что-то сказать, но он лишь кивает и опять же следует за мной.
Я ставлю мишку на тумбочку, а Чернов... Он застывает у двери и хмуро разглядывает Айсель. Не углубляется, не моргает, лишь смотрит, сдвинув брови к переносице.
— Не проснется, если я подойду? — спрашивает шепотом.
— Нет, конечно, — так же тихо отвечаю я.
Чернов подходит к кровати и, опустившись на корточки, наклоняется к дочери, втягивает аромат ее волос. От этой картины все внутри леденеет. На глаза наворачиваются слезы и на миг я чувствую себя настоящей стервой, которая не только скрыла дочь от человека, имеющего права знать о своем ребенке, но и разлучила малышку от отца.
— Красивая, — заключает Саша, поднимаясь на ноги. — Прямо ангелочек. Темненькая такая, совсем на тебя не похожа.
«Зато на тебя очень даже похожа», — хочется застонать в ответ, но я нахожу в себе силы лишь моргнуть несколько раз в знак согласия. На большее меня не хватает.
— Кофе хочешь? — спрашиваю едва слышно. — Если ты налюбоваться дочерью, конечно.
К моему счастью Саша не задаёт вопросов, я же не трогаю тему Айсель. Мы возвращаемся в кухню. Варю кофе, ставлю кружку перед Черновым, сама же сажусь напротив. Не знаю, о чем с ним говорить. Мне так плохо... Стыдно смотреть в темные глаза, зная, что я скрываю от этого человека немаленькую тайну, которая, возможно, перевернет наши жизни вверх дном, когда раскроется.
— Ты почему трясешься? — Саша касается тёплыми пальцами моей оледеневшей руки, от чего я вздрагиваю и чуть ли не разливаю кофе. — Алин...
— Все в порядке. Я просто устала.
Саша вздыхает, не отводит от меня взгляда. В воздухе повисает напряжённая тишина.
— Сколько лет девочке? — вопрос, который я ждала больше всего, выбивает меня из колеи. Не знаю я, признаться честно или же сказать правду.
