Алекс в стране Советов. Серия «Русская доля» - страница 15

Средняя школа, в которой учился Алёша, номер 656, именуемая в народе как «ШПШ», что переводилось как – школа подрастающей шпаны, пользовалась самой дурной репутацией среди прочих школ Тимирязевского района столицы. В школе царили «законы джунглей» и правила свободной любви среди учеников начиная с самого юного возраста. Девчонки освобождали себя от общепринятых моральных канонов, начиная где-то с тринадцатилетнего возраста. Они гуляли с пацанами намного старше себя и не просто гуляли. Начав раннюю половую жизнь, семиклассницы чувствовали себя уже взрослыми и крутыми тётями, их уважали и боялись не только сверстники и более старшие школьники, но даже и взрослые. Про них говорили: «А ты знаешь с кем она ходит?! О-о-о!» Бывали случаи когда в седьмом классе девчонки уже рожали и выходили замуж.

Многие ученики школы, ещё не доучившись до первого выпуска – окончание восьмого класса, уходили в спецшколу, на зону-«малолетку» и дальше уже на взрослую, за тяжкие и довольно дикие и жуткие для того времени насильственные преступления в отношение, зачастую, такого же мальчика, только на пару-тройку лет младше себя. В школе и вокруг неё издевательство старших над младшими или слабыми было привычным явлением и в крайнем своём пике могло доходить и до этого. Просто сделать из слабого прислугу – «шестёрку», это вообще было в порядке вещей. Самые крутые школьные пацаны – «основные», как они себя называли, были абсолютно раскомплексованные и раскрепощённые ребята, зачастую из пьющих семей и уже с ранними психическими отклонениями. Начиная, приблизительно, с третьего класса, такие ребята уже курили и не отказывались, когда старшеклассники, чтобы поприкалываться над детишками, наливали им под сигарету ещё и стакан портвейна. Такие – «основные» парни учились или кое-как или вообще никак, посещая школу в основном для того, чтобы собрать дань и отобрать карманные деньги у младших школьников. Когда «основные» подрастали и становились, что называется, уже здоровыми лбами, они уже стояли на учёте в детской комнате милиции за стабильный «неуд» (неудовлетворительную оценку) по поведению в школе, разбитое стекло, мелкое хищение или какую-нибудь драку. Будучи двоечниками, они оставались на второй и третий год в одном и том же классе, и держали в страхе всех учащихся и даже большинство учителей женского пола. Переростки-второгодники избивали, унижали и обирали не только своих одноклассников, но и старшеклассников, которые были их ровесниками или моложе их по возрасту. Любая встреча с «основными», в школе или вне школы, начиналась с обязательного окрика: «Стоять!» Дальше следовал удар несчастному, попавшемуся «основному» на пути, прямо в лицо. Парню предъявляли, что он не сразу остановился или не так поглядел на «основного» – «борзо». Независимо от силы, удар в лицо был крайне эффектен и производил нужное впечатление на жертву, а заодно и на присутствующих. Обычно такой «наезд» происходил в школе на перемене, обязательно на глазах у других учащихся, но мог происходить и в любом другом месте при встрече, например, на улице. Но всё же главной целью было устрашение всех остальных, поэтому «основные» предпочитали места с большим количеством зрителей. Слишком очевидного повода было не нужно. Достаточно было спросить у встреченной потенциальной жертвы закурить или какую-нибудь мелочь типа десяти – двадцати копеек. Больше двадцати копеек никто никогда не спрашивал. Дело в том, что среди шпаны ходила байка, что за двадцать копеек никогда не посадят, а вот если спрашивать больше, тогда могут. Били и обирали «основные» всех подряд, кто не имел хорошей «крыши» в виде старшего брата, соседа или знакомого в старших классах. Били, чтобы указать жертве на её место под солнцем и в целях воспитания в ней постоянного страха перед «основными». Жертве, в очень жестком силовом виде, объясняли, как она должна себя вести перед крутыми – «основными» пацанами, что стоять перед ними следует смирно, руки держать по швам и молчать, чтобы не происходило. Всё, что позволялось жертве, это жалобно негромко просить о пощаде. Любое другое поведение жертвы «основной» расценивал как «борзость», то есть высшую степень наглости и неуважения к старшим товарищам. Такое поведение немедленно наказывалось уже более сильными ударами и уже не только руками. Продолжительность экзекуции зависела от настроения «основного» пацана или пацанов, его сопровождающих, так как по одному они почти никогда не ходили. Избиение, как ответ на «борзость», могло продолжаться до крови или до падения жертвы. Младшие классы, присутствующие в школе, на школьном дворе или рядом со школой на переменах или после уроков, подобными сценами подготавливались к будущей настоящей школьной жизни. Малыши наглядно день за днём знакомились с жёсткими традициями школы подрастающей шпаны. Младшие школьники быстро начинали понимать, чтобы над ними не издевались, не избивали и не унижали на глазах у одноклассников, надо смириться, закусить губу и регулярно выплачивать дань старшим из той мелочи, которая ежедневно выдавалась родителями на завтраки и карманные расходы. Алёша по натуре не был жадным, но тут дело касалось принципов: ни копейки врагу. Он прятал имеющуюся мелочь как можно дальше, например в носок или обувь. Пусть бьют, думал Алёша, всё равно ничего не получат. И били, чувствуя, что мелкий пацан водит их за нос, но, тем не менее, чаще всего уходили ни с чем.