– А ты кто?
– А я кто? Я Александр Калашников! – мальчишка шмыгнул носом и протёр своим указательным пальцем под ним. – Я крестьянин.
– А ты где живёшь, Сашка? – спросил Володя.
– Я, скорее всего, являюсь твоим соседом, – ответил Александр. – Ваше семейство Евстигнеевых соседствует с поместьем Троекурова, чьим крепостным, собственно, я и являюсь.
– Ладно, понятно, – сказал Володя. – Я шёл сюда по грибы. Вот моя корзинка.
– И моя тоже! Ну, давай собирать.
Мальчишки весело собирали свою богатую добычу. Было очень много белых грибов. После этого, весело напевая, они пошли обратно.
– Ты знаешь всё о грибах, да? – спросил Володя. – Ты неплохой, хотя и не барин. А барины плохие?
– А что, барины хорошие? – ответил Александр. – Барины не могут быть хорошими, просто их воспринимаешь как барина, и всё. – А Троекуров, Дмитрий Петрович, мой нынешний хозяин, очень хороший человек, душевный. А у тебя кто в семье?
– Да у меня отец с матерью, но меня оставили одного дома с домочадцами, дворовыми слугами. Скоро маменька приедет. Она должна приехать после бала. Сейчас начинается подготовка к сезону балов. Они идут летом, но особенно осенью и зимой, когда уже нечем заниматься – люди просто с жиру бесятся. Вот они на баллы и едут. А сейчас-то лето, все в разъездах. Поэтому меня в первую очередь сюда и отправили. За мной должны были приглядывать, слуга постоянно ходил за мной, да разве за мной уследишь!
– Ясно, – сказал Сашка. – А у тебя много детей в семье?
– Нет, я один. А у тебя Сашка много детей в семье? Есть мать и отец? Есть сестры?
Володя взглянул на Александра и застыл в изумлении. С беззаботного детского лица его превращалось в застывшую маску, как будто мертвеца. Володя ужаснулся – он такого никогда не видел, но тут же это лицо, это выражение поменялось. Как будто Володе померещилось. Он даже подумал, что, скорее всего, нелепая игра теней, падавших от деревьев, сыграла злую шутку с его зрением.
– Нет, я один, – повторил Саша. – Предыдущий хозяин взял меня, купил и фактически подарил. Это был племянник Дмитрия Петровича Троекурова. Вот, ну и подарил меня, наверное, в качестве какого-то забавного питомца.
– Вон как! – сказал Володя.
– Да, именно так, – подтвердил Саша. – Я тут пригрелся. В хозяйском доме обитаю, стал, типа, помощником Дмитрия Петровича Троекурова. Я к нему обращаюсь «Дмитрий Петрович» или просто «Дядя Дима». У Дмитрия Петровича Троекурова никого нет – когда- то заболели все в его семье и умерли: и жена, и двое детей. Остался он один-одинёшник.
Ну, ещё племянник раз в тысячу лет приезжает и ничего не делает, кроме того, что постоянно деньги в долг занимает. И всё. А дядя Дима полностью эти долги покрывает.
– Ничего себе! А у Дмитрия Петровича Троекурова большие деньги?
– Ну, большие, нормальные. Свое хозяйство он ведёт очень исправно, хорошее поместье. Крестьяне работают, вроде бы, он их не обижает. Суконная фабрика есть, и целое большое поголовье овец, и немного коз. С овец состригает шерсть и делает сукно. Кроме этого, ещё шерсть возит с других поместий, у кого нет этой суконной фабрики. Соответственно, вот тут и поместью доход.
– Ну у Троекурова, – продолжал Саша, – я являюсь его, как бы сказать, помощником. Потихоньку ему помогаю, сколько могу.
– А как ты ему помогаешь? – спросил Володя.
– Ну, как помогаю? По дому что-то делаю, это самое… пишу какие-то записи, которые ему нужны. Могу тапочки принести, – Сашка рассмеялся. – Если у него ноги замёрзли или шерстяные носки одеть – всё-таки старик, ему всё время как-то холодновато. Вот, ну и там с переводом помогаю.
