– Кудкудах…
– Уууаааауууу, – взвыл пёс Шарик.
– Ммммяяяууу, – промяукал кот Султан.
– Молчать… Я вам устрою… Погодите… До вас я ещё не добрался… Но будет и для вас место в моих великих открытиях. Но не сегодня… У меня намечен грандиозный вечер… Хаахаааа…
В зале заморгали лампочки. Показались страшные тени. Напряжение в проводах подводило. Афиноген слегка ухмыльнулся. Он открыл клетку. И живо взял в руки утёнка Дональда. Профессор решил проявить немного нежностей. Он мило приласкал пернатого.
– Ладно. Дональд… Ты толковый утёнок… Сидя в клетке… Если вся получиться… Из тебя выйдет отличный ужин при свечах… Хаахаааа…, – дико засмеялся профессор.
Афиноген Харлампиевич, широко и порочно ухмыльнувшись, посадил утёнка в клетку. Тот живо завертел шеей. Глаза округлились. И, казалось, у него имелся план побега. Но стальная клетка держала крепко. Пёс Цуцик, сидя в большой клетке, недовольно фыркнул. Он спрятался у дальней стены. При виде незнакомца он всегда таился. Тот как – то сильно врезал ему по носу кирзовым сапогом. Цуцик затаил обиду. Глаза цвета солода смотрели в одну точку. Шерсть гладкая с оттенком пальмиры стояла дыбом.
– Ууууаааауууу, – завыл пёс Цуцик.
– Ммммяяяууу…
– Кудкудах…
В зале чудно засияли лампочки над каменным потолком. Их устанавливал сам хозяин лавочки. Его ударило током. Он упал с лестницы. И весь тот день он срывался на животных. Кого – то даже пустил в расход за милую душу. Казалось, ради потехи или забавы. Лампочки чудно озарили всё пространство большого, высокого зала. Они даровали яркий свет. Афиноген предстал во всей красе. Он умело принялся разминать руки. И затрещали его костяшки и пальцы. Он выполнял нехитрые движения. Точно насмотрелся утренней гимнастики. Он, взяв пульт, включил небольшую плазму, которая висела на стене. Там замелькали азиатские мультики.
– Ну… Что за ерунда? Посмотреть нечего… А вот мой любимый канал… Про порно звёзд… Вот же блин… У них технический перерыв. Дальше… Посмотрим… Блокбастер… Терпеть их не хочу… Уже невозможно… По каждому каналу одно и тоже… Одна хрень… Где наши советские фильмы. Сейчас бы посмотрел что-нибудь такое… Блин… Вот хотя бы… Весёлые ребята. И то лучше… Чем этот вылупон Джейсон Стейтен… Как он меня уже достал… Я бы его в два счёта уделал и скрутил. Вон как Цуцика… Хаахааа. Посмотрим. Что там у нас дальше? Муз. ТВ. Опять эта дрянь такая… Как её зовут – то? Хоть. Лобода. Или эта, которая с Цыкало кутила. Что – ли… Она не в моём вкусе… И голос у неё дурной какой – то. Мне нравятся девушки плюс – сайз. И Терминатор тоже по ним сохнет… Хаахаааа… Аха… Что там есть посмотреть – то? Мачт ТВ. Отлично… Подойдёт… Тут что? Фигурное катание. Кто это? АААА. Интервью у звезды. Как её зовут – то?…АААА. Александра Трусова. Ладно. Посмотрим, что она балякает… А она такая ничего крошка. Был бы я помоложе, замутил бы с ней трали – вали. Хаахаааа… Я ведь раньше тоже неплохо на коньках катался. Пока меня радикулит не замучил… Спина стала подводить. Я и бросил. Да я бы и сейчас ей нос утёр. Ладно. Пускай балякает. Мне всё равно. Мне нужно действовать… У меня на кону невероятное открытие. Всё готово… Хаахаааа…, – произнёс он.
Афиноген Харлампиевич, тихонько шаркая жёсткими подошвами кирзовых сапог по бетонному полу, подошёл к умывальнику. Он живо окатил своё хмурое и морщинистое лицо водичкой. И заглянул в зеркальце. Он смутился, взирая на своё порочное отражение. И, казалось, его настроение только ухудшилось. Затем он живо утёрся махровым полотенцем. Он взялся за одноразовые, резиновые перчатки цвета неспелой черники. И тут же надел их на руки. Он продолжал разминать свои жёсткие, суховатые фаланги. И шеей крутил, словно его докучали боли. Он страдал артритом и лёгкой манией величия. Он чутко посмотрел на большой слегка рваные постер, который висел на стене. На нём красовалась пышная девушка – блондинка в расцвете своих сил. На ней красовались только тонкие трусики цвета розового рассвета. Малышка имела невинный вид. Глаза большие, выразительные, с оттенком мятой мармеладки. Крошка носила короткую причёску. Она выставляла напоказ свою огромную, белую грудь. Её прелести походили на большие, сочные арбузы. Афиноген ухмыльнулся. Он пытался сосредоточиться.
