Тёмные коридоры петляли, и Стиракс пытался найти потайные лазы или хотя бы окна, однако на пути ничего не попадалось.
– Куда бежать? – в отчаянии бросил Стиракс. – Мальчишка нас одурачил.
– Не останавливайся! – Протей грубо толкнул соратника.
Спустя пару минут они оказались в кладовой, которая освещалась синеватым светом луны из оконца. Над сундуком у стены было вырезано большое окно, через которое мог пролезть и Анион.
– Боги! Похоже, мы делаем очередную глупость, – сказал Стиракс. – Да у них всё наперёд просчитано. Уверен, на крыше нас уже ждут палачи Аттала.
– Почему-то нам позволяют уйти, – сказал Протей. – Почему и по какой причине – сейчас даже думать не хочу.
Фракиец подсадил Стиракса. Взобравшись, Гунн раскрыл створки окна. Он осторожно выбрался наружу, осмотрелся и поманил остальных. Крупные бойцы и раненый вылезли первыми, последним в окно юркнул Кемаль, которого не нужно было подсаживать.
– Они и в самом деле подожгли дворец! – сказал Стиракс, осматривая зарево над гарнизоном.
– Это не дворец, – ответил Прокл, – а погребальный сруб. Дворец они бы ни за что не спалили. Хотя могу и ошибаться.
– Странно. Слишком всё просто.
– Снова в дерьмо? – спросил Прокл, глядя на ров.
– Выбирать не приходится, – ответил Протей. – Прыгаем в воду и к берегу, иначе нам конец. Ох, и попадётся же мне этот гадёныш Ульрих! Шею сверну, как петуху!
– Сами виноваты, – сказал Прокл и толкнул Эфиальта.
Грек стрелой влетел в воду, вынырнул и тут же погрёб к берегу. Галлы всё же не были настолько глупы, как думал Протей: они быстро заметили бегство. В окне появились руки и чья-то голова. Анион с громким ругательством отсек кисти непрошенному гостю и ткнул его мечом в висок. По стене уже мчались дозорные.
Стиракс поднял лук и принялся отстреливать бегущих врагов, словно кроликов. В темноте стрелы летели незаметно, и каждое жало находило цель. Галлы разили не так метко, как Гунн.
Один за другим гоплиты ныряли в ров, пока на стене не остались Протей со Стираксом.
– Поторопитесь! – крикнул Гунн. – Я половину колчана уже истратил. Мне нечем отстреливаться.
Фракиец с криком прыгнул в ров, Гунн сиганул следом. От тошнотворного запаха Протея чуть не вывернуло наизнанку. Фракиец опасался, что галлы подожгут горючую смесь во рву, но понял, что они не станут изводить её на горстку римлян. Со стороны центральных ворот к гоплитам ретиво мчались кавалеристы.
Едва все гоплиты собрались на берегу, как вперёд вышел хромой Кеннет.
– Со мной ведь уже всё понятно, да? Я не чувствую ногу. Возьмёте меня с собой – припрут всех. А так я дам вам фору в несколько минут. Бегите во весь опор.
Никто не стал спорить. Анион обнял побратима, крепко сжал его длань и поцеловал. Кеннет пролез пальцем в рану и расковырял её. От чудовищной боли к нему на миг вернулись сила и ясность ума. Пикт обмазал лицо кровью и пошёл на кавалеристов.
Гоплиты дали дёру и половину мили пробежали без остановки. Только Кемаль видел, что Кеннет не успел ничего сделать: всадники снесли его одним махом. Эфиальт задал высокий темп бега, который не все могли выдержать. Спустя четверть часа гоплиты нашли лощину, в которой решили переждать поиски. Едва волны улеглись, как Стиракс упал на колени и в сердцах застонал.
– Пусть валяется, – сказал Протей. – Нервишки, видать, не выдержали.
– Что ж у нас получается, – сказал Анион, – нас во второй раз надули. Кажется, пора надеяться только на себя.
