К босоножкам я уже привыкла и нажимаю на педали вполне уверенно. На всём пути нам то и дело попадались милицейские машины, стоявшие вдоль дороги.
– Эк их разобрало! – злится Ольга.
Мы ещё не знали, что в этот день в нашей стране был начат отсчёт нового времени.
Приехав домой, включаем телевизор, но там, в основном, идёт «Лебединое озеро».
– Выключи, – говорю Ольге. – Тошнит ото всего этого!
Мне очень не хочется портить свои впечатления за этот день – какая-то вшивая политика и восхитительная прогулка за город.
Усаживаемся за очень поздний обед, а потом ложимся спать. Мы обе сегодня очень устали.
В тот день мы с Ольгой почти весь день болтались по магазинам с самого утра. Наконец окончательно выбившись из сил и так и не купив то, что хотели, усаживаемся на скамейку на Никитском бульваре. Уже осень, и я одета в чёрную водолазку, чёрную до коленей юбку, и ещё на мне такого же цвета колготки, туфли и куртка. На шее бусики – бижутерия под жемчуг.
– И что будем дальше делать? – спрашиваю Олю.
– Может, ещё куда съездим?
– Не, я больше всё! Абсолютно ног не чувствую, – отвечаю ей.
Туфли мои хоть и на небольшом каблучке, но уж больно много я в них сегодня протопала.
– Ладно. Тогда поехали домой. Только сначала ко мне заедем. Надо забрать платье, а то завтра в кабаке работать не в чем, – говорит Оля.
Я сегодня без машины, потому что ехать в центр для меня в те времена было пока трудновато.
Ловим такси и минут через сорок мы уже у Ольги. Попили чая, съели по паре бутербродов, и так хорошо стало! Включили телевизор, но там ничего интересного.
– А давай в «Сегу» поиграем, – предлагает Оля.
И вот две взрослые дуры начинают играть в Микки Мауса и Дональда Дака… А нам с Олей нравилось! Ведь и приставку-то мы купили для себя, потому как в детстве у нас такого не было. И заигрались так, что не заметили, как пришла с работы Ольгина мама, даже не слышали, как она дверь открыла.
– Оля! Пойди-ка сюда!
Для нас эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я себе думаю, что всё, будет из-за меня скандал, ведь Ольгину мамашу я знала не понаслышке. А Ольга прикладывает палец к губам и шёпотом мне говорит:
– Не дёргайся, сиди тут тихо. Я сейчас, – и идёт на кухню.
Почти сразу разговор начинается на высоких тонах. Потом Ольгин голос приближается к комнате:
– И никто здесь не пьёт! Зашла подружка, а ты уже чёрт знает что думаешь! И заехала я за платьем, вот и всё!
Ольга заходит в комнату и опять же шёпотом мне:
– Я сейчас платье возьму, пойду ей показывать, а ты давай по-тихому одевайся и езжай домой. А я приеду или нет, не знаю. Дверь в кухню я закрою. Ну, три-четыре!
Ольга берёт платье, мы выходим в коридор, я надеваю туфли, снимаю с вешалки куртку, а Оля уже опять ругается с матерью. Проскальзываю мимо кухни и, потихоньку закрыв входную дверь и не дожидаясь лифта, скатываюсь по лестнице.
Смотрю на часы, ёшкин кот! Время-то уже за одиннадцать! Иду на автобусную остановку, а у самой в голове одна только мысль: слава Богу, что всё обошлось!
На остановке никого. Минут через десять приходит автобус. Захожу, показываю проездной и усаживаюсь спиной к салону в самом его конце, хотя пассажиров не так много. Но уж после веселухи в Ольгиной квартире я решила, что бережёного Бог бережёт.
Достаточно скоро доезжаю до своей остановки и выхожу через заднюю дверь.
Всё, что произошло дальние, заняло буквально минуту или полторы от силы, то есть моментально.
