– Нужна мне твоя благодарность, – фыркнула Вика, – как пятая нога кобыле. Служи мне, как договорились, и будет у тебя всё хорошо. Что там опять за резня была возле Гнилого моста? Я когда сейчас шла, видела кровищу, как на скотобойне, и отряд абордажников там топтался. Да ты садись, не маячь тут передо мной. Так что корабельные вояки на Гнилушке делают?
В двух районах возле гавани после ухода, вернее даже бегства из них городской стражи, функцию поддержания порядка взяли на себя абордажные команды и отряды, которых подрядили на это владельцы и капитаны кораблей.
Кое-как урезонить бандитов им удалось, да ещё и Шторм абордажникам невольно помог, резко сократив поголовье криминала.
– Не знаю ещё, госпожа Вика, не прибегал пока никто оттуда. Но я как раз про такое и хотел с тобой переговорить.
– Так говори, – на этот раз Вике не пришлось опасаться доставить Желе дополнительных хлопот со стиркой – кресло, в которое она села, было хоть таким же потёртым, как и у хозяина комнаты, но чистым, – время у меня есть.
Свои сомнения Шторм излагал довольно сумбурно, перескакивая с одного на другое, заодно делясь своими воспоминаниями и примерами из неправедной жизни. Но суть Вика уловила.
Главарь не верил в возможность полного контроля не только всего криминального мира Вьежа, но даже одного отдельно взятого Портового района. Слишком много тут разношёрстной публики ошивается, слишком большие потоки товаров, рабов и продовольствия проходят. И очень часто появляются новые банды и шайки малолеток.
– Ты, наверное, не очень хорошо меня понял, мой друг, – Вика, выслушав главаря, в основном с ним была согласна, – я не ставлю тебе задачу подчинить здесь всех себе. Это невозможно. И не нужно. Понимаю, что постоянно держать руку на пульсе такого огромного хозяйства ты будешь не в состоянии. И я не смогу постоянно быть с тобой рядом и помогать. Поэтому я лишь хотела и, надеюсь, уже этого добилась, чтобы ты стал самым сильным и опасным зверем в этом зверинце. Если будет нужно решить какой-то частный вопрос или выполнить мою просьбу, уверена, ты сможешь это сделать. Так? Нет?
– Сделаю всё, что нужно, – решительно сказал Шторм, посмотрел на кресло, в котором сидела Вика, и улыбнулся. – Жаль, что ты не позволяешь мне тебя видеть, госпожа.
– Зачем тебе это, Шторм? Брось. Пустое любопытство. Нашей успешной работе ведь это не помешало?
– Как скажешь, госпожа Вика. Но вдруг потребуется тебя признать, так сказать, воочию?
Вика понимала, что Шторма действительно обуревает любопытство, и не видела никакой опасности в том, чтобы показаться ему. Как не видела в этом и никакой пользы на данный момент. Поэтому решила, что её помощник в мутных делишках пока перебьётся без лицезрения своей начальницы.
– Многие знания, Шторм, – многие печали, – Вика кинула на стол простенький серебряный перстень. – Я уже позаботилась об узнавании. Надень себе на мизинец.
Перстень с вензелем в виде русских букв «Н» и «В», означавших инициалы её имени в этом и прошлом мирах, был изготовлен супругами Кайсами, живущими по соседству, по эскизу, над которым Вика корпела чуть ли не больше двух гонгов (часов по-здешнему), долго определяясь с взаимным расположением знаков на печатке. Кайсам Вика заказала изготовление ещё двух десятков таких же. На будущее.
– Да как-то, знаешь… нет, спасибо, конечно, за подарок…
– По размеру подгонишь. Я просила чуть больше его сделать на всякий случай, – сказала она, глядя на то, с каким сомнением Шторм разглядывал простенький перстенёк.
