Альфа-держава - страница 4

Очарование испаряется.

Мужчина, который растворяется в женщине, теряет главный элемент привлекательности – опору. Он перестаёт быть интересным и становится предсказуемым, как прогноз погоды в пустыне: тепло, сухо, скучно.

Он живёт мной, дышит мной, восхищается мной… – звучит как сценарий сказки, написанной под вино и закат. Эликсир поклонения, напиток обожествления, наркотик обожания, от которых женщина, казалось бы, должна потерять голову. И потеряет, не сомневайтесь. На пару раз. Сознание помутится, крышу снесёт напрочь, реальность потускнеет, здравый смысл сдаст позиции, инстинкты возьмут верх… – но ненадолго.

Потому что она, надо отдать должное, – искусная реставраторка эмоциональных конструкций и душевных руин. После нескольких слезливых серенад ей наскучит склеивать осколки вашей былой мужественности. И вот уже её талант направлен не на совместное развитие, а на склеивание хрупкой мужской самооценки – снова и снова. Пока не надоест.

Никто не мечтает о партнёре, который выглядит, как пёсик, испугавшийся грозы. Чрезмерная готовность и уступчивость считывается не как забота, а как метка: Я больше не держу удар. Любовь заканчивается ровно в тот момент, когда заканчивается внутренняя стойкость – и начинается раболепие.

Потому что мужчина, готовый на всё ради своей любимки, – не герой её мечтаний, а мобильный монумент собственной капитуляции.

И вот он здесь – стоит, моргает с недоумением, будто только что вышел из комы и пытается вспомнить, кто же он. Как же так? Её влечение испарилось быстрее, чем духи на запястье. Что это – всё, конец? Нет, конечно. Это ещё не финал. Отношения не рушатся, они трансформируются – мимикрируют, как хамелеон с кризисом идентичности.

И плавно переходят в новую, трагикомическую фазу, где пафос уступает место фарсу: на полную мощь включается турбо-режим абсолютного доминирования. Теперь он не партнёр, а персональный YES-man, гибкий, как пластилин, и примерно с тем же уровнем сексуальной притягательности. А что чувствует женщина к пластилину? Точно не страсть. В лучшем случае – легкое раздражение, если он вдруг прилипнет к ковру.

Это она, родимая – инверсия доминирования. Не просто ловкий психологический финт, а настоящая корона эволюционной инженерии. Здесь нет места случайностям. Нет магии. Никакой мистики – только безупречно слаженная биология в действии.

Женщина, вооружённая генетической памятью своих прабабушек, филигранно щёлкает по нейронам своего избранника, виртуозно играя на струнах его психики.

Её цель? Проста, как каменный топор, и беспощадна, как банда рэкетиров: захватить, удержать, приручить, адаптировать. Превратить хищника в поставщика ресурсов, в кормильца и защитника. И, честно говоря, проделывать это с таким эстетическим изяществом – уже не инстинкт, а художественная инсталляция, достойная музеев естественной истории.

Но даже у великой стратегии бывают сбои. Иногда эта виртуозность сбивается в гротескную пародию. Саванный лев, грозно рычавший на всех встречных и поперечных, вдруг оказывается под тапком, жалобно попискивая, завидев список дел на холодильнике. Ещё вчера он охранял территорию, сегодня – выносит мусор по расписанию. Противоречие? Ни в коем случае. Это – триумф адаптации: его сила, ярость и тестостерон переадресованы туда, где они нужны её биологической задаче – к сохранению домашнего очага и обеспечению бесперебойной доставки еды, уюта и стабильности.