Алфавит от A до S - страница 11

Но я тоже не промах и, увидев открытую калитку, скрываюсь в чужом саду, пробегаю между грядками и выхожу на параллельную улицу. Издалека вижу поджидающую меня полицейскую машину и надеюсь, что полицейские тоже видят, как я снова скрываюсь в парке. Даже если они выйдут из машины, им меня не догнать, а их крики я, увы, не услышу. На всякий случай быстро отвожу взгляд.

Я уже готова согласиться с Петером Альтенбергом: его красивые фразы нужно извлекать из хаоса его любовных историй, как открываю второй том, где он жалуется на отсутствие внимания со стороны окружающих к его нервной системе. Скорее уж жаловаться должны были женщины, которых он осаждал. Какую чушь только не выдумывают мужчины, считая это галантностью: «Любовь мужчины – это мир! Мир женщины – это любовь!» Но вот Альтенберг впадает в ярость на женщин – и что происходит? На 380-й странице он впервые кажется мне интересным: «Тысячи грубостей и бестактностей окружающих нас людей разрушают нашу накопленную жизненную силу. Кроме того, тревоги, заботы, ревность, алкоголь, плохая еда, грубые официанты, грубые парикмахеры, грубые друзья – все это ежедневно, ежечасно поедает наши жизненные силы, причем делает это каким-то странным, изнуряющим и парализующим образом, подготавливая нас к диабету! Женщины особенно искусны в разрушении нашей жизненной силы, вызывая ревность – эту раковую бациллу души! Вдруг становишься зеленым и желтым, и жизненная энергия исчезает. Каждый человек – на самом деле трусливый коварный убийца всякого, кого он тревожит без самой крайней необходимости!»

Только за утро мне пришлось выслушать обвинения моего будущего бывшего мужа в том, что я не только плохая жена, но и плохая мать, и объяснения моей подруги – да, моей лучшей подруги, – почему она его понимает. В то же время по стационарному телефону министр пыталась убедить меня выступить с речью на – внимание, держитесь! – ежегодной присяге бундесвера, и сама мысль об этом уже отнимает жизненные силы. Одновременно отец трезвонит мне на мобильный. «Папа, я сейчас перезвоню, папа, я не могу сейчас говорить! Или что-то случилось, папа?» – И тут оказывается, что ему просто нужно, чтобы я отнесла рецепт в аптеку.

«Сохранение жизненных сил моего организма должно быть стремлением каждой по-настоящему дружеской души, – утверждает Петер Альтенберг. – Будь Франц Шуберт моим близким другом, я бы вдохновил его еще на две тысячи композиций. Я убедил бы его позаботиться о своих жизненных силах, чтобы сохранить себя для нуждающегося человечества. Я выступаю против божественного легкомыслия, но за тяжеловесную, как сама жизнь, осмотрительность».

Если так, то я должна быть благодарна утренним событиям: мир был избавлен как минимум от двух страниц моего творчества – настолько много энергии забрали у меня муж, подруга, отец и министр. Последняя еще и осторожно заметила, что поймет, если я откажусь: «Я тоже долго ухаживала за отцом и знаю по собственному опыту, что есть вещи важнее любой должности и любой речи». – «Мой отец не нуждается в уходе! – резко ответила я. – Он просто еще не до конца смирился с одиночеством».

Сегодняшний день запомнился мне стариком, который стоял на набережной Конрада Аденауэра, ожидая зеленый сигнал светофора. Лицо старика покрывали глубокие морщины, ноги были тонкими, а тело – согнутым, как у святых на старинных картинах, только одет старик был в шотландскую военную форму с беретом. Белые бакенбарды, ордена – видимо, времен Второй мировой войны. Карнавальный костюм? Не похоже. Возможно, это была дань самому себе, своей истории.