– А для начинающих я уже прочитал! Два раза! – вздернув нос просопел маленький граф.
Отчего-то все рассмеялись.
– Чем смогу – я тебе помогу, – пообещал Менделеев. – Неучем не останешься, ежели только сам плошать не станешь.
Дмитрий Иванович свое слово сдержал – рекомендация в Императорский Московский Университет была от него.
***
– Ну что, подкрепиться? Время к ужину! Ай-да вниз – там цены к людям подобрее?
Александр и Михаил зашагали в сторону фуникулеров, соединяющих верхний и нижний уровень Нижнего Новгорода, протянутого для удобства жителей и гостей Всемирной Выставки. Подвешенные к тросу кабины медленно бороздили воздух, зазывая прокатиться и посмотреть виды на реки с лучших ракурсов.
Солнце ушло – приятная прохлада ласкала кожу. В воздухе растворились запахи высаженных цветов, зелени и свежей воды – ветер дул с разлива Волги. У лужайки, задорно бренча на балалайке, громко распевал похабные частушки какой-то хорошо поддатый мужик с бородой. В лаптях и народном костюме он, видимо, целый день бродил по выставке за пару монет – удивить, да развлечь заграничных туристов старым русским колоритом. Его звонкий голос привлекал внимание городовых, посматривающих, время от времени, как бы задорно отплясывающий мужик в пьяных своих безобразиях не перешел границ приличия. Все-таки Всемирная Выставка! Не какой-нибудь там пьяный первостольный балаган, что закатывается на большой ярмарке гулящим людом…
Сколько по морю ни плавал
Моря дна не доставал!
Сколько в девок не влюблялся
По Матаньке тосковал!
Раз деревня, два село
Как Матаньку повело…
Напилася самогону
Да и выпала в окно!
У-у-у-у-у-х!
На столе клопы сидели
И от солнца щурились!
Как Матаню увидали
Сразу окочурились…
Ох, Матаня, делу время
А потехе только час
Мы напелись, наигрались
Поплясать бы нам сейчас!
Положив балалайку прямо на траву, мужик уселся на корточки и попытался сплясать казачка, выбрасывая ноги вперед и хлопая в ладоши, но быстро завалился на спину, задрав обвязанные онучами ноги в нелепых, расшитых цветастыми нитками штанах. Послышалась витиеватая брань, перешедшая во всхлипывающий хохот – человеку было хорошо. Два городовых, стоящих поодаль и показывая на него пальцами, тоже согнулись от смеха.
На фуникулерах встали в очередь. Желающих нашлось немало – внизу сверкали окнами кабаки и трактиры, готовые принять гулящий люд. Позади студентов стоял молодой человек, плотной толпой прижатый к их спинам. Может, немного моложе тридцати, длинные волосы его были уложены на стороны. Лицо скорее портили, чем украшали густые усы, придающие в остальном вполне интеллигентному виду что-то грубое, безвкусное. Выделяясь на фоне голых щек и подбородка они смотрелись несколько неопрятно.
– Блестящие экспонаты, прямо-таки гордость берет за промышленников и творцов России, как вы полагаете? – любезно поинтересовался Александр, чтобы разрядить неловкую обстановку, когда молодой человек, подпираемый сзади, почти положил голову ему на плечо, локтем пытаясь увеличить дистанцию и шумно дыша прямо в ухо графа.
– Так по-вашему? – пробурчал молодой человек, – А по мне так выставке недостает общей идеи.
– Идеи? Что Вы имеете в виду?
– Да-да, идеи. Ну, знаете, которая бы объединяла все эти здания, экспонаты… Какой-то иначе получился базар, что ли, да еще и на скорую руку выстроенный. Эдакая солянка эпох… Вам не показалось?
– Ну так хотели же разнообразие мысли показать, разве нет? – не согласился Александр, – достижения людей самых разных – там и князь гостинцы наливает и трактора крестьянские и тюлени… Мне лично это по душе пришлось – не скучно.
