– Я вам дам ещё одну возможность ознакомиться с собой. – Говорит Ева. – А вы знакомьтесь и делайте для себя выводы, фиксируя их цифровым способом. – Здесь Ева убирает карту со стола в свою сумочку. А Адам, глядя на эти её действия, как-то вдруг осознал, что у него в кармане находится точно такая же карта, и он должен немедленно убедиться в этом, сунув в карман руку, и что за чертовщина! Там карты нет. Следствием чего становится перегрузка Адама различными вопросами, зацикленными на этой карте, чья реальность находится теперь в прямой связке с не иллюзорностью сейчас ли происходящего. И от времени происходящего вроде как сейчас на его глазах, и будет понятен вопрос нахождения Адамом этой карты. Если всё это сейчас, то карта в его кармане будет обнаружена не сейчас, а если всё это произошло не сейчас, в какое-то время чуть позже или ранее, то карта должна находиться в его кармане. Но так как её сейчас там нет, то всё происходящее с картой происходит сейчас и обязательно с ним. А вот кто производит эту манипуляцию с картой, то… Почему всё это вызывает в Адаме такую головную боль и иллюзорную ломку?!
И дальше Адаму в себя углубиться и там заблудиться не даёт по всем внешним признакам Ева, как она ему представилась.
– И что вы запомнили? – Ева неожиданно задаёт такой вопрос Адаму. А Адам сразу и не понял, к чему относится её вопрос. К его осмыслению происходящего, – о какой памятливой геолокации она меня спрашивает? И неужели она знает? – или же ко всему ею сейчас представленному.
– Не помню. – Предельно искренен Адам для факта собой надуманного, а вот насчёт в данный момент Евой и им на карте рассматриваемого, то он безбожно врёт. Перед его глазами так и стоит одна из замеченных на карте цифр – 37.
А Ева, что за доверчивая душа, а в грубой сюжетной локации Адама дура, верит всему сказанному Адамом. И раз он сказал «не помню», то так и есть. Хотя его это «не помню» предполагает допуск в любую обманывающую её сторону.
Но как вслед выясняется, то Ева ни та, ни другая девушка, а она сама своя деловая, и не очень простая, какой бы её возможно хотел видеть Адам. С такой ему было гораздо легче вести дела и разговоры. Но нет, такого быть не может. Что с трудом даётся, за то крепче всегда держатся.
– Вы заметили, какой у неё костюм и туфли? – задаёт вот такой удивительный вопрос Ева, заставляя Адама от всего прежнего одёрнуться (в какой уже раз) и еле удержаться на месте, не посмотрев в сторону Аэлиты, что б там посмотреть на то, что он должен был…заметить или не заметить всё-таки?!
И видимо из-за всей этой взволнованности и расстройства в плане невозможности найти для себя правильный ответ, Адама за язык и не пойми кто дёрнул сказать самую запредельную глупость и кощунственную невозможность. – У неё не костюм, а платье. – Ещё и поправил Еву Адам.
– Что, что?! – ушам своим не верит Ева, слыша такое кощунство со стороны Адама, посмевшего ей и ту нахалку заметить в плане того, чем она своё нахальство выделяет и подчёркивает. И видимо Ева была до такой степени ошеломлена, подавлена и выведена из себя вот таким беспримерным цинизмом и бесстыдством Адама, – в её присутствии ещё кого-то там замечает, что совершенно недопустимо, – что она в этой растерянности и чуточку потерянности вопросила прямо какую-то чушь и нелепость. – И какого оно цвета?
А вот сейчас Адам понял, какую он допустил оплошность и трагическую быть может ошибку, и, видя выход в одном, пошёл на единственный пришедший ему на ум шаг своего оправдания – подлог своего мировоззрения.
