– Говорите, что каждый из них значит. – Говорит Андрей, требовательно смотря на Лари.
– Как хотите. – С наигранным неудовольствием говорит Лари, вновь снимая клеёнчатое покрывало с молоточков. После чего обводит их взглядом, и положив указательный палец на первый из них по порядку возрастания, начинает описывать их значения.
– Этот, – говорит Лари, смотря на Андрея, – отвечает за прибитие в тебе своего самого высшего, непреклонного ни перед чьим мнением значения. Так называемого апломбического снобизма.
– Что это значит? – ни черта не понял Андрей, кроме того, что Лари пытается ему голову заморочить.
– Ты будешь никого кроме себя не слышать. – Даёт ответ Лари.
– Мне что, придётся оглохнуть? – с тревогой косится в сторону молоточка Андрей, даже и не собирающийся идти на такие жертвы в решении своей проблемы. Ему сейчас стукнут в специальную точку этим молоточком и он впадёт в состояние полной автономной тишины и с этого момента его будет только один момент волновать, как бы кого услышать. При этом Лари не понимает сути его проблемы. Его волнует внутренняя проблема, а не внешняя. И он, оглохнув к внешнему миру, всё равно будет слышать своё второе я. Которое с этого момента станет единственным для него источников звуков и собеседником. А это предполагает в сто крат на себя давление со стороны Евы, которая уж точно не преминет всем этим положением воспользоваться, принявшись изо дня в день его пилить тем, что какой он оказывается дурак, раз её не слушал, а послушал какого-то в первый раз вижу типа, который вбил ему в голову какой он самостоятельный, и тем самым зафиксировал его на себя, приведя к полной глухоте к окружающему миру – последнее, что ты услышишь, это мой голос.
– Не совсем так. – Говорит Лари. – В тебе будут задействованы специальные рецепторы, и ты не будешь её с этого момента слышать.
– Что-то я в этом не сильно уверен. – Растерянно говорит Андрей, чувствуя какое-то внутри себя ёрзание и дискомфорт. Что явно связано с Евой, кто может и держит данное ему слово, но её интуиция всегда бдит и получается слышит, какую каверзу тут на её счёт придумали.
– Нужно пробовать. – Говорит Лари. – Тем более это самый мягкий вариант. – Добавляет Лари, покосившись в сторону лотка с другими молоточками, которые собой предполагают более сконцентрировано сложные решения этой психологической проблемы Андрея.
– Тогда будем пробовать. – Склонивши голову перед молоточком в руках Лари, говорит Андрей.
– Можете полностью не вешать голову, – говорит откуда-то сверху Лари, – если она вас любит, ваш защитный купол будет прорван и вы её всё равно услышите. – А вот зачем это, по сути прорех в этом его предложении, озвучил Лари, Андрей и не успел узнать, в момент оглушённый.
*****
Говорят и это подтверждают независимые источники средств доступной для вашего глаза информации, что бег, нет, не на месте, а на стадионе именно в позиционировании против часовой стрелки соответствует действительности и неким спортивным стандартам какой-то там международной ассоциации. А чем она, эта регулирующая и квалифицирующая нашу жизнь ассоциация подтверждает эти свои полномочия (доподлинно неизвестно скажем сразу) и в этом выборе руководствовалась, то уж заявленная ими аргументация этого своего выбора, состоящая из трёх пунктов:
« 1. Человеческое тело из-за сердца немного тяжелее с левой стороны, и при беге против часовой стрелки тело чуть-чуть наклоняется влево, что может быть преимуществом.
