Но прежде чем я успел прочувствовать мое желание испариться и никогда больше не попадать в подобную ситуацию, прежде чем я заметил, что мои пальцы намертво вцепились в подлокотники кресла и начинают синеть, Теол поверг меня в изумление:
– Я давно ожидаю вас, – произнес он. – Я благодарен самой Жизни за те обстоятельства, которые наконец-то привели вас ко мне. – И опять прямой, искренний взгляд его необыкновенных, небесных глаз.
Сплошные вопросительные знаки всплывают в моей голове. Мой мозг дымится. Начиная с ответа Элиного прапрадедушки на мое скудное письменное послание до этой секунды, каждое слово, каждая реакция полностью противоречат всем моим ожиданиям. Большим сюрпризом стало уже то, что Теол знает о моем существовании в жизни Элы. Но исходя из какой логики он мог представить себе, что я буду его искать? И давно ожидать, что это случится?
А его глаза! Как гром среди ясного неба я вдруг осознаю, что никогда и ни у кого, ни лично, ни на изображении, не видел этого цвета глаз. Насколько мне известно, у всех землян цвет глаз множественных, но совершенно других оттенков: коричневого, зеленого, серого и т. д. Наверное, лишь потому, что я историк, мне известно, что существуют, точнее многие столетия ранее существовали, народы, глаза представителей которых были отражением безоблачного неба.
– Вы здесь, чтобы говорить о моей Эле, не так ли?
В тот же момент мое дыхание застряло в груди. Колючий комок в горле и слезы, грозящие брызнуть из глаз двумя струйками. Мне бы гармонизацию сейчас, сразу, только чтобы избавится от того, что страшными когтистыми лапами раздирает изнутри мою грудь.
Легкий, утвердительный наклон головы – это все, что я смог выдавить из себя в конвульсиях боли и попытке найти самообладание.
Из сострадательного и спокойно выжидающего взгляда старика, сидящего напротив меня, мне видно, что ему совершенно ясно, что со мной происходит сейчас и происходило в последние три года. Возможно, он знает и о наших с Элой регулярных встречах, поляне цветов, касании рук. Целительный глоток воды из заботливо наполненного для меня Теолом тяжелого стакана и его теплый взгляд возвращают мне мое потерянное равновесие.
– Я боюсь затронуть тему, которая могла бы оказаться…
– Болезненной для меня? – прочел мои мысли Теол. – Благодарю за чуткость и внимательность. Ничего другого я не мог бы ожидать от человека, общество которого было столь важно моей внучке. Но, уверяю Вас, мой жизненный опыт велик, и на его протяжении я столь часто переживал потери, а за ними новые приобретения и снова потери, грусть и ликование, что меня более сопровождает благодарность, чем другие человеческие эмоции.
«Этот человек не нашего мира», – проносится в моей голове. Настолько необычны цвет его глаз, его взгляд на вещи и его подкупающая прямота. В последнюю нашу встречу Эла обронила замечание, что единицы из миллиардов населения, которые осознали возможность Постояннолебия за долгие века до всех остальных, живут и по сей день. Может, ее информация была из первых рук? В любом случае Теол, скорее всего, единственный человек, который в состоянии открыть мне ту возможность, которой, вероятно, собиралась поделиться со мной Эла в свой последний день.
