Все это время я отчаянно ищу варианты побега, однако вокруг меня столько охраны, что я даже думать об этом боюсь, но мыслей о долгожданной свободе все же не оставляю. Я найду выход. Использую любую возможность, чтобы сбежать из этого ада, чего бы мне это ни стоило.
Когда темнеет, наконец свита останавливается, разбивая большой лагерь между ущельями. Я вижу в небе густой черный дым от огромных полыхающих костров, которые зажигаются практически в одночасье.
Дойдя до одного из таких костров, осторожно подползаю к нему ближе, пытаясь согреть свои заледенелые ноги и хоть немного очистить их от крови. Кажется, от ржавых кандалов у меня началось воспаление кожи, и я даже не представляю, как буду выживать в таких диких условиях без элементарных антибиотиков или бинтов.
Воины Алихана тоже сидят у таких костров, с интересом бросая откровенные взгляды на меня, отчего мне приходится быстро закрыть свою голову накидкой. Они глазеют на мои светлые волосы и белую кожу с таким неприкрытым голодом, отчего мне тут же становится не по себе.
Ночь опускается все больше, и я замечаю, как часть воинов самого высшего ранга начинают бесцеремонно разбирать самых откровенно одетых рабынь. Они просто хватают их как товар, раздевают догола и начинают терзать их тела прямо у скал. Эти дикари врезаются в них, совершенно не щадя, собирая их крики.
От увиденного мне тут же становится до ужаса страшно, поэтому я опускаюсь к самой земле и отползаю назад, подальше от этих животных. Я быстро пячусь назад, даже не смотря по сторонам, и вскрикиваю, когда спиной врезаюсь в чьи-то ноги. Дыхание перехватывает, когда понимаю, кому принадлежат эти черные ботинки.
Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с зелеными глазами Алихана. Он смотрит на меня сверху вниз, словно я какая-то мелкая букашка, которая не вовремя попалась ему под ноги.
— Рад, что ты так соскучилась по своему хозяину и решила мне поклониться.
— Что? Нет, я не кланялась вам!
Тут же на ноги вскакиваю, морщась от боли, причиняемой кандалами, и это не ускользает от цепкого взгляда демона.
— Как тебе кандалы, рабыня, не жмут? Я могу ослабить их или даже снять полностью, если ты покоришься мне.
— Вы чудовище! Вы убили на моих глазах того несчастного парня. Лишили его жизни просто потому, что сами так захотели. Я никогда вам не покорюсь, никогда не склоню голову!
Я буквально выкрикиваю это, а после с ужасом затихаю, видя, как загораются глаза демона. Сердце тут же пропускает пару ударов, ведь я совершенно не знаю, какой будет реакция воина на мои слова в этот раз.
Замираю, когда демон кулак свой огромный поднимает, и чисто инстинктивно закрываюсь от него руками, ожидая удара, однако его не следует. Одним рывком Алихан сдирает с моей головы накидку, освобождая россыпь белых длинных волос. Я вижу, как оранжевое пламя в его глазах становится от этого больше. Оно буквально прожигает меня насквозь.
— Сколько тебе лет, женщина?
— Мне уже восемнадцать.
Удивленный смешок заставляет непонимающе взглянуть на демона. Хоть он сейчас и улыбается, я не вижу ни капли доброты на его лице. Оскал скорее это хищный и очень опасный.
— Почему вы смеетесь?
— Вот откуда эта дурость твоя. Тебе всего восемнадцать. Ты молода и глупа, женщина, но я подчиню тебя. Ты покоришься мне, Саназ, и очень скоро.
Алихан как-то странно смотрит на меня, словно оценивает, и от взгляда этого мне хочется провалиться под землю.
