Этот монстр точно пришел закончить начатое, так как его крупные горячие ладони сейчас лежат у меня в зоне солнечного сплетения, и от этого у меня дыхание спирает. Я лишь миг смотрю в его лицо суровое и глаза зеленые вижу, черными ресницами обрамленные. Они не горят огнем сейчас, но от них веет таким холодом и властью, что я невольно натягиваю одеяло сильнее.
Всхлипываю, бессильно отворачиваясь от него. Сейчас у меня нет сил даже на то, чтобы оттолкнуть его или позорно сбежать. Я все еще помню, каким становится Алихан в ярости. Хоть он и похож сейчас на очень красивого мужчину, я знаю, что у него внутри на самом деле.
Кажется, на дворе глубокая ночь. Мы одни в этом полутемном шатре. Низкий голос воина разрывает тишину и мое хриплое тяжелое дыхание:
— Покорись мне, рабыня. Признай во мне Господина, и я помогу тебе.
— Нет. Я никогда…не покорюсь демону.
Из груди вырывается кашель. Он становится все сильнее и уже просто невыносим.
— Ты упрямая молодая женщина, Саназ! И ты умрешь за свое глупое упрямство. У тебя остались считаные секунды. Я могу помочь тебе умереть быстро либо сделаю так, что ты будешь мучиться часами, сгорая в жуткой предсмертной агонии.
Я не понимаю, что он делает, но демон все так же держит сложенные руки на моей груди, словно согревая ее. Либо же он просто прицеливается, как лучше вырвать мое бешено бьющееся сердце.
От этого предположения, а также понимания, что он прав, у меня кровь стынет в жилах. Неужели это все… Алихан знает, что моя смерть близка, и так просто говорит об этом, а мне вдруг становится очень страшно. Я чувствую, как из глаз капают слезы на мои горячие щеки, стекая к вискам и делая волосы мокрыми.
В этот момент, будучи уже практически в агонии, я не могу больше думать логически и просчитывать варианты побега. У меня нет выбора. Его забрали, вырвали с мясом, так же как и мой шанс на свободу. Все, чего я хочу, — просто выжить. Получить шанс еще ходить по земле, чувствовать и ощущать биение сердца в собственной груди. Я не хочу умирать. И никогда не хотела.
Судорожно всхлипываю и ртом хватаю воздух, которого, кажется, становится все меньше. Я поднимаю взгляд на мужественное лицо демона и смотрю прямо в глаза его зеленые сквозь слезы.
— Вы вершите судьбы, а я всего лишь пешка в ваших руках. Безвольная и ненужная. Я… не хочу умирать. Я боюсь этого. Прошу, Алихан, позвольте Парсу дать мне хоть каплю вод... – я говорю это очень тихо, на последнем вдохе, прежде чем образ страшного демона снова потемнеет перед моими глазами. Не знаю даже, услышал ли Алихан мою последнюю просьбу, но у меня больше нет сил.
Мои глаза невольно закрываются при виде демона, я теперь вижу только темноту.
***
Наивная маленькая женщина. Эта рабыня поистине удивляет меня своим упрямством, но она оказывается слишком слаба. До рассвета остается какая-то пара часов, и я понимаю, что ее время уже сочтено.
Парс выходит из шатра, отрицательно качая головой, чем окончательно выводит меня из себя. Проклятье, где же ее здравый смысл? Или та женщина вообще не умеет мыслить?
Врываюсь в шатер и вижу ее маленькое тело, лежащее на шкурах. Я не могу допустить, чтобы беловолосая умерла так просто. Одного взгляда на Саназ мне хватает, чтобы я увидел ее предсмертную агонию и понял: ангелы смерти уже стоят на ее пороге.
Подхожу ближе. У девушки прикрыты глаза пушистыми ресницами. Она с силой сжимает шкуры бледными пальцами. Из ее глаз стекает вода. Кажется, люди зовут это слезами. Она плачет во сне, и сон этот такой беспокойный, каким бывает только перед смертью.
