Алии. Касающаяся душ - страница 29

Вампиры заряжаются кровью, ликаны – ещё не остывшим мясом и кровью. Я усмехнулась: да, давненько я не сравнивала себя с темными.

Может, всему причиной был сон? Почему мне приснился этот проклятый вампир? Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить сон, но образы улетучивались. Я помнила лишь его последние слова: «Как жаль, что ночь так коротка, мой котенок».

Выключив воду, я вышла из душа и тут же посмотрела на зеркало – оно было обычным запотевшим зеркалом.

Обернувшись полотенцем, я прошла к нему и протерла ладонью небольшую часть. Дыхание перехватило, с губ сорвался тихий вскрик: из зеркала с той стороны на меня смотрела не я. Там было существо с горящими глазами. Красное лицо и пламя вместо глаз.

Я шарахнулась от зеркала, а тварь в нем улыбнулась, обнажив рот, полный острых зубов, расположенных словно у акулы.

Дверь резко распахнулась, я повернулась к Нику и показала на зеркало. Но никакой твари там уже не было.

– Что? – вздохнул он, держа в руке пистолет. Как всегда, готов к бою.

Я зажмурилась и прижалась спиной к стене, боясь потерять равновесие.

Никогда я не видела ничего подобного, только на картинках.

На мои плечи легли горячие ладони. Николас встряхнул меня, и я открыла глаза. Он пристально смотрел на меня своим серым, холодным взглядом.

– Что произошло?

Я сказала ему, что увидела в зеркале. Что будет теперь сниться мне не в одном кошмаре.

– Это… это демон? – выдохнула я.

– Не только у демонов такая внешность, хотя, скорее всего, ты права.

– Что он делал в моем зеркале?

– Они ждут, Алиса.

– Чего, интересно, они ждут? – взмолилась я, глядя в его серые глаза, и мне не хотелось слышать ответ, совершенно не хотелось.

– Ждут, чтобы ты их освободила.

Глава 13

После рассвета у меня прибавилось сил, но от новостей Ника потряхивало.

Не хочу, чтобы всякие твари ждали, когда я их освобожу. Я вообще такой магией не занимаюсь. Целительство, ведовство, привороты и защитные круги – это да, я могу. А вот призывать демонов из разных страшных мест, устраивать шабаши и жертвоприношения мне бы не хотелось.

Я стояла возле алтаря, держала свечу и смотрела на ее ровное пламя. Оно слегка подрагивало от моего дыхания и завораживало. Запах ладана пьянил и дурманил. И одновременно очищал мысли.

– Алиса, посмотри прихожан, – услышала я шепот Ника у самого уха.

Я кивнула и отвела взгляд от свечки. Интересно, что в древние времена Инквизиция охотилась за ведьмами, считая их отродьями тьмы. Отлучали от церкви, если появлялись хоть намеки на то, что женщина имеет отношение к магии. В Европе вообще истребили всех красивых женщин, думая, что они ведьмы. Честно говоря, не знаю, как бы я сама поступила на их месте. В целом, ведьмы, колдуны, ведуны не зло – они нейтральная энергия, которая может сама решить, в какую сторону обратиться (и ведьмы, кстати, очень многих людей спасали), но если ведьма разозлится и захочет навредить, то пострадать могут тысячи людей. Хотя сейчас такое практически невозможно: система безопасности, я бы сказала, стала несколько совершеннее по сравнению со Средневековьем.

В любом случае, если ты ведьма, силу нужно принимать, а не отторгать. Она часть тебя. Как дар или как врожденная болезнь. Если не использовать и не развивать её, то она просто уничтожит тебя, сожжёт изнутри. В расцвете сил. И это я серьезно.

Расфокусировав взгляд, я оглядела стоявших впереди людей. Раньше, чтобы неясное, нечеткое изображение превратилось в цветные переливы энергии, мне нужно было поднимать руку на объект и долго концентрироваться, стараясь успокоить разум, теперь же можно было просто смотреть. Сознание при расфокусировке приучилось почти мгновенно отпускать поток мыслей, не цепляться за воспоминания и вследствие этого быть в моменте. Только в таком состоянии можно видеть энергию. Я посмотрела на золотистую ауру маленькой девочки. Чистая, невинная душа, пока еще не тронутая. Переплетение нитей в этой ауре создавало поистине сказочный узор. Края ауры стоящей рядом мамы тянулись к этому узору и окрашивались в его цвета. Но при этом вся аура мамы была уже не золотой, а серовато-белой и с небольшими всполохами зеленого возле груди и живота, что означало болезнь. Зеленоватый оттенок был светлым, это говорило о том, что болезнь лишь началась, пока не серьезная. Однако нити уже запутались в небольшие клубки. Такое само не распутается, и без вмешательства искусного целителя через два-три года она умрет. К сожалению, я не умела распутывать узлы. Я с мольбой посмотрела на Ника. Он поймал мой взгляд и беззвучно произнёс, мне даже показалось, что я скорее почувствовала его мысли, а не услышала слова: «Нельзя исцелять того, кто не готов. Она должна прийти к этому сама. Она здесь, а значит уже на верном пути. Если будет раскаяние, то найдется тот, кто поможет распутать нити». Затем уже явным шёпотом он добавил: