Я замерла, ощутив приторно-металлический вкус крови во рту. Голова закружилась.
Еще один труп, и мне никто не сказал.
Я даже не стала собирать кофе, а судорожно начала искать телефон.
– Держи свои эмоции внутри. Не дай им взять верх. Что с тобой произошло?
Я глубоко вздохнула и повернулась к нему. Он был прав. За последние два дня я стала очень эмоциональной.
– Сама не понимаю, Ник, я позвоню Герману…
– Если бы это было так важно, тебе бы уже позвонили. Расскажи мне про символику.
Я пошла к столу, но Ник чуть наклонил голову набок:
– Где мой кофе?
Я глубоко вздохнула и, развернувшись, решила доделать кофе.
– Сейчас будет. А что про символику рассказывать? Ренат перевел и говорит, что это просто набор жутковатых слов.
– Ты как никто другой должна понимать, что многие заклинания призыва представляют собой набор слов.
И этот тоже про призыв. Я залила кофе кипятком и, повернувшись к нему, прислонилась спиной к барной стойке.
– Но не на иврите. Этот язык – основа еврейской веры. Это не язык колдунов.
– Иврит – это язык семитской семьи.
– То есть он входит в одну группу с арабским и амхарским? – я прикрыла глаза и потерла подбородок, задумавшись.
– Именно. А на арабском, как ты знаешь, говорит более 240 миллионов человек, и очень многие колдуны.
Я разлила кофе по чашкам, добавила в одну молока и сахара и, размешав, подала Николасу.
Потом села напротив него.
– Мне интересно, почему эти надписи появились у меня в квартире.
– Ты касалась кровавых символов?
– В перчатках.
И почему-то мне самой не понравился свой ответ.
– Это ты нашла стену – скорее всего это было специально продумано.
– Смысл?
– Я говорил, что ты сильная ведунья, Алиса, – он сделал глоток и прикрыл глаза. Я знала, что ему нравится мой кофе. – Молодая, но в тебе большой потенциал. Именно поэтому тебя хотели убить до твоего расцвета.
– И? Даже если предположить, что я бы смогла открыть портал между мирами, в чём я сильно сомневаюсь, какому вампиру есть смысл вынуждать меня кого-то призывать?
– А почему ты думаешь, что это вампир?
– Укусы вампирские.
Он усмехнулся и посмотрел на время.
– Завтра утром мы идем в церковь – тебе нужна сила.
– В воскресенье? Утром?!
– Али, это не просьба и даже не совет. Мы идем утром в церковь.
Я сокрушено вздохнула. Я причисляю себя к верующим, но стоять всю службу! Воцерковление не по мне. Плюс ко всему Ник не просто на причащение меня туда тащит. Мне нужно стоять и экранизировать ауры людей. Могу сказать одно: в семь утра это не Благодать Божия, а муки адовы. Особенно забавно, что теперь я могу видеть и тех, кто водит близкую «дружбу» с вампирами – в их аурах появляются темные пятна, ближе к пурпурным, и тех, которых вампиры приметили себе на закуску – они вообще алые. А это значит, что больше чем от половины прихожан так и несет вампирчатиной. Где уж тут приобщаться к свету божественному…
Хм, интересно, может, поэтому у Тинг такая аура красная – потому что Виктор ей закусывает?
– О чем ты задумалась?
– О том, что ты меня гонишь в храм не только для моей «подзарядки».
– Может быть, – он хитро улыбнулся, но глаза при этом оставались пустыми.
Я поднялась, убрала чашки в посудомойку.
– Но в любом случае вставать нам рано, тебе нужно встретить рассвет. Почему-то мне кажется, сегодня ты его пропустила, так же, как и закат.
Да, рассвет и закат для ведьмы очень важен. В момент перехода солнце испускает мощную энергию и подзаряжает. Дарует эту энергию. Может, потому у меня сегодня такой эмоциональный срыв?
