Вышла Алина за дверь, смотрит – дом перед ней. Дом сложен из тёмного бревна, глядит на неё старушка из окна. На старушке одеты зелёный платочек да халат тёмный, рабочий. Манит старушка Алину рукой, в дом зайти приглашает. Оглядела Алина дом, увидела с правой стороны крыльцо, подошла к нему, едва, вступила ножкой на ступени, как оно обновилось, посветлело, да и сам дом стал светлее, красивее, появились на нём резьба. Дивится Алинка родовой силе преображения, что в ней играет, пространство от её прикосновений преображает, постучала в дверь, отворила ей старушка и говорит: «Здравствуй, доченька! Зовут меня Егоровна. Смотрю, силу свою ты осознала, пока сюда шла, да вот, только, по достоинству, сама себя и силу свою ценить не научилась. В себя не веришь. Проходи в дом, я тебе кое-что покажу».
Вошла Алина в дом, Егоровна за руку её взяла, в комнату переднюю повела. В одной руке свечу на блюдечке держит, другой – Алину за руку по дому ведёт. Платок нашла, голову Алине покрыла, к зеркалу её подвела, свечу пред зеркалом, на полочку поставила и говорит:
– Глянь на своё отражение, милая!
Алинка смотрит в зеркало, а у отражения глаза не ясные, мутные. Пред лицом своим увидела она туманное облако, по ощущениям, холодное да колючее. От него и застилает глаза туман-пелена.
– Видишь ли, Алинушка, как сила отчуждения и обесценивания нехорошо играет, пыл охлаждает, любовь притупляет, взгляд тебе затуманивает?
– Да! Не хотела бы я этого для себя. Вижу в отражении, что взгляд мой, будто, неживой, застыл, холодом веет.
– Это ты своё собственное отношение к себе самой видишь, милая!»
– И что же мне, теперь, делать? Ой, колит что-то в груди, словно, в сердце иголка какая! – молвила Алина.
– Так, поди, вытащи иглу!
– А как я её найду, коли, она мне в зеркале не видна?
– Ой, запамятовала я, где-то в своём саду клещи златые, что иглы такие вытаскивают, потеряла. У пруда я работала, или у ручья, или, может, ещё, где их позабыла. Коли найдёшь их, иглу мы достанем, потом, и другим в этом сможешь помочь. Есть в саду три яблони. На одной растут яблочки жёлтые, на другой – красные, на третьей – зелёные. Ты, поди, урожай собери, да смотри, плохие в вёдра не клади, силой своей исцеляй, по цветам яблочки не перепутай. Урожай соберёшь – клещи златые в саду и найдёшь. Как иглу вытащим, пелена с глаз твоих спадёт, облако уйдёт, сама оживёшь, иной жизнью заживёшь. Вот, бери вёдра, ступай в сад.
Послушалась Алинка Егоровну, взяла вёдра, пошла в сад.
Яблоню с красными яблоками быстро нашла, урожай хороший собрала, одно яблоко с червоточинкой было. Прикоснулась она пальчиком к червоточинке, и говорит. «Не велик твой изъян, за хорошее пойдёшь!» Прикоснулась она пальцем к изъяну на яблоке, выровнялась его кожица, стало оно не красным, а жёлтым и без червоточинки.
Слышит она голос яблоньки:
«Себя слишком корила,
Изъяном уязвила.
Не так велик изъян,
Как кажется сперва.
Позволь же ошибиться,
Иначе, не учиться.
Тот, кто в пути стоит,
Нигде не сотворит».
Осознала Алинка, что надо быть менее критичной к себе, давать себе и другим право на ошибки, иначе, без них правильного пути, порой, не найти и не осознать. Это позволило ей простить и себя, и Адольфу поблагодарить её за поступок, послуживший ей билетиком в это интересное приключение. Положила она руку на грудь и молвила:
«Сама себе нужна я,
Ошибка – не беда.
Себя, других прощаю,
