– Примерещится же такое! Пожалуй, надо побольше отдыхать. Опять я где-то перетрудилась, – удивлённо протирая глаза, подумала про себя Элина.
В ответ, она услышала странное эхо.
– Не примерещилась я! Я – живая сила твоя!
– Вот же чудеса! Эхо, обычно, вторит, а не возражает! Что за сила? Что я с помощью тебя сотворить должна? Сила моя, как с тобой воссоединиться, где тебя найти, чтобы могла я добро и себе, и людям добрым принести?
– Найди меня, пробуди, осознай и поведаю! – отвечало Элине странное эхо.
– Ничего не понимаю! Как найти, как пробудить, как осознать, где мне тебя искать?
В ответ Элине теперь слышался лишь ветер, играющий с верхушками берёз, стоящих на берегу реки. Он тихонько шепнул ей: «Скоро, скоро всё узнаешь, силу ты не потеряешь!»
Всё стихло, и даже ветерок больше не тревожил кудрявые макушки берёз. По небу плыли белоснежные облака, блистала, плескалась и игралась водами своими с солнечными лучами матушка-река. Прислушивалась, прислушивалась Элина, да так больше ничего и не услышала, в задумчивости домой не спеша пошла.
С тех самых пор, каждую ночь видела она во сне ту, что на реке повстречала. Сила протягивала Элине свои руки, а в ладонях её сияла серебристая звезда. Странная незнакомка шептала: «Я – сила твоя, пробуди же меня!» «Что за странные сны? Для чего я рождена, в чём сила моя?» – думала Элина, пробуждаясь утром ото сна. Да и вечером её эти мысли занимали, пока она житейскими делами была не занята.
Прошло совсем немного времени с той самой встречи, как, гуляя как-то в парке, Элина повстречала цыганку. Та хотела ей погадать, но едва взглянув в глаза, отпрянула от Элины прочь со словами: «Не моего ты племени Рода, не моего народа! Дар в тебе пребывает, сама всё наперёд знаешь. Тебе погадаешь – лишь время потеряешь, да тебя с пути истинного собьёшь. Смотри, в жизни своей сама худого не сотвори! Силу свою в себе пробуди, осознай, в мир неси!» Развернулась цыганка да пошла прочь своею дорогой, что-то бормоча себе под нос.
«Ну вот, ещё и цыганка странное что-то сказала. Может она о встрече на реке по руке моей узнала, или в глазах моих что-то углядела, или просто напугать меня хотела? Впрочем, стоит ли ей доверять? Слушать ли ту белиберду, что цыгане, порой, с целью обмана и наживы, несут?» – размышляла Элина про себя, не понимая до сих пор, что за сила в ней дремлет, что за дар, и для чего ей всё это нужно. «Вот, если бы я знала о том, в чём сила моя и мой собственный дар, я бы их применяла для того, чтобы складывалась жизнь моя и близких хорошо, удача сопутствовала, достаток в доме был, здравие процветало, любви и света больше в мире этом стало, да и счастливых людей прибавилось. Если бы я поняла, для чего на свет Божий рождена, глядишь, меньше на путях своих жизненных блуждала, в себе уверенней стала, быстрее и легче целей своих достигала, знала бы саму себя, счастливее была да другим помогла свой путь на Земле отыскать». Так и жила Элина, мечтая о пробуждении дара и силы, размышляя об этом, пока в один прекрасный день, вот что произошло.
Возвращаясь с рынка с покупками, среди которых было новое платье, встретила Элина у своей калитки почтальонку. Та принесла ей срочное письмо. Конверт был помят, письмо выглядело потрёпанным, но не вскрытым.
– Вот, дорогая, держи, нашло оно тебя! Хоть и срочное оно, но какое-то странное! Ну, никак его доставить тебе раньше не получалось! Я уж устала ко двору твоему целый месяц ходить. То тебя дома не сыщешь, то письмо затеряется, да так, что я его в собственной сумке найти не могу, хотя точно помню, что брала. Я ведь, прежде чем почту по другим деревням разносить, всё пересмотрю, сто раз всё проверю. К калитке твоей подхожу, а письма твоего в сумке нет. Чудеса какие-то! Ну да ладно, держи! Потом расскажешь, что за письмо такое странное и откуда оно.
