– Время тоже течением обладает. Река времени многое меняет и большому, и малому течению ручья, надо быть благодарным. «Не оскудеет рука дающего» – пословицу знаешь?
– Слышала. Люблю я дарить и отдавать, только вот не с чего пока, – отвечает Алинка.
– А принимать, умеешь? «Не оскудевает рука дающего» – пословица мудрая, и тебя она не только как дающую руку касается. Зачем принимая, должной себя считаешь, когда у дающего рука не оскудевает? Советую об этом поразмышлять, чтобы свободно принимать. И ещё, ты сети с плеч своих, когда снимешь?
– Какие сети?
– Да те, что на плечах своих носишь.
Глянула Алина, а она, и правда, сидит с сетями на плечах – укуталась ими, словно шалью, а сама их ранее и не видела.
– А откуда взялись эти сети, Финансовый поток?
– А оттуда, откуда ты сама их взяла, пока по жизни шла, не с ними же ты родилась. Хотя, может что-то от рождения, из Рода своего принесла. Впрочем, дальше посмотрим, что и откуда – это тебе знамо, ведомо. Так, может, снимешь сети?
– Сниму, зачем они мне, – говорит Алинка.
Положила она семена в узелке в карман, сняла сети с плеч, скомкала их, а они к рукам её и прилипли.
– А теперь, внимание, главный вопрос: «Чем сети сии к рукам твоим прилепляются, зачем ты их держишь?», – спрашивает Алину Финансовый поток.
Смотрит Алинка на руки, а сети зелёная слизь к рукам её приклеивает, понюхала она слизь, глаза закрыла и почувствовала страх за родных и близких. Кажется ей, что если она богатой станет, вот-вот многих родных и близких потеряет.
– Ну что, распознала – чем сети держишь?
– Да, и что теперь делать?
– Твой страх?
– Так, наверно, мой. Помнится мне одна моя жизненная ситуация. Хотя, может, и родовой, это тоже чувствуется. Много в сетях чего понамешано, сложно сразу разобраться, словно и моё, и не моё одновременно.
– Так ты с себя это отмой, может тогда, мы с тобой и сговоримся, – говорит Финансовый поток.
– Деньги любви не помеха, деньги любви не помеха, деньги любви не помеха, – повторяет задумчиво Алинка фразу, словно кто ей её на ухо нашёптывает. Глянула Алина на правое плечо, а там Совушка сидит, на неё глядит, улыбается. Улыбнулась и Алинка Совушке да увидела, что сеть в её руках в пыль постепенно рассыпается, только остаётся на руках её серый налёт.
– А теперь повторяй вновь за мной. Деньги – благодарение, деньги – благодарение, деньги – благодарение. Деньги – любви проявление, деньги – любви проявление, деньги – любви проявление. Деньги – прощение, деньги – прощение, деньги – прощение, – говорит Алинке Совушка.
Повторила Алинка за Совушкой слова, тут и руки её чистыми стали, и сеть почти вся растворилась, осталось от сети одно квадратное звено.
– А что, так можно было? – спросила, воодушевившись, Алина.
– Легко, только пальцами щёлкни, – ответила Совушка.
– Легко, – повторила Алинка и щёлкнула пальцами.
Тут в голове у неё словно всё прояснилась, даже на погоде это отразилось – засияло всё вокруг солнечными красками, согрелось солнечными лучами, ветер с реки стих – добрым, ласковым, тёплым стал.
Потеплело у Алинки и на сердце, и на Душе. С ног её, словно кто оковы тяжёлые снял, а тут ещё сунула она руку в левый карман – а там, вместо двух грошей лежат три золотые монетки на счастье, любовь и достаток.
Достала Алинка из другого своего кармана ещё и узелок с семенами, развязала его – а там, вместо тёмных зёрен проса, среди золотых семян, Ветром Перемен принесённых, три жёлтых, как пшено, зерна, с пробивающимися росточками да три полупрозрачные горошины.
