Инсбург, 19.08.1999, тюрьма “Лейб”
… У Вали начались схватки. Ночью вызвали скорую. Отвезли в больницу. Утром узнал, что у меня родился сын. Я очумел от радости, я стал отцом. Сказал маме – приготовь передачу, быстрее побегу в больницу. Взял денег. В больнице той санитарке дал, этой дал. Передал передачу. В окно кричу – Валя!!!. Из окна смотрит похудевшая, в синем халате. Показывает крошечное существо. Радость переполнила меня – я же отец. С сыном было все в порядке. Родился три кило шестьсот грамм. А у нее были осложнения. Перевели в другую больницу. … За день, как выписаться, встретились. – Завтра приедешь? – Конечно. – говорю. До этого я поехал в ЗАГС, назвал сына Володей, в честь своего отца. Утром собрался к ней. Взял такси. Приехал, выписали. Она уже уехала. Приехал домой – нету. Поехал к теще – нету. Поехал к ее сестре – там. – Тебе что, трудно было позвонить и предупредить, что без меня уедешь? Вообщем, поругался и со свояком. Ушел, она осталась. Приехал к Сереге, посидел. Приехал домой, она … вернулась.
… Прошел год, я решил устроиться на новую работу. Утром приехала теща. Говорили о пустяках. Я сказал, что поеду устраиваться на работу. Поехал, шефа не были, договорился на завтра. Возвращаюсь – Валя с коляской выходит. – Ты куда? – Провожу маму до остановки, там она ждет. Прошло полчаса, ее нет. Час – нет. Замечаю в гардеробе и вещей ее нет. Забрала и ушла, не объяснив ничего. Это было хуже всего.
… Время пробивает мозг, тяжестью, болью… Шел месяц, два, три … четыре. Я не звонил. Она не звонила. Кто-то говорил, что видел ее… с кем-то – мне наплевать. В сделал все, что мог. Я прощал тебя и ссоры, и обиды, и прошлое и настоящее. Но ты, обманув, не объяснив, ушла, когда у нас было все нормально. Этого я простить не мог и не хотел. Она подала на алименты, плевать.
… Однажды позвонила, прошло уже месяцев восемь. – Алло, это … Валя… – Какая… Валя… – Ты не узнаешь меня? – Нет, не узнаю. – А сына не вспоминаешь? Я молчал. Сердце холодное наполнилось слезами… Он растет… и и говорит мне – папа… – Ты сама этого добилась…
* * *
… Первый год особенно тяжело. Хотелось забыться, влюбиться … но разбитое сердце не так легко склеить…, она не из черепков и глины, оно – живое. Надо стараться делать вид, что все в порядке, что все нормально, что все прошло, а ее вырвать из сердца. А сын останется в моем сердце, маленьким белокурым мальчиком, который первое слово произнес – папа. Я боялся ехать к ним, видеться с ним, слезы капали из глаз, когда я вспоминал его, но я не хотел, чтобы они манипулировали им и мной, и потому сохранил тебя, Володя, лишь в своем сердце … Я виноват перед тобою, виноват, но знай, кем бы ты не вырос, Володя, я горжусь тобой и сохраняю в своем дыхании, в своем сердце любовь к тебе. Если, даже, будешь плохим человеком. Но ты не будешь, этот грех я взял на себя – отрекшись, когда тебя у меня украли … вырвав мне сердце, истоптав мою душу. Нет, я не остался без ног, Валя, хуже… я остался без сердца. А ты осталась как “кое-что из варьете”. Отец мой ходил к ним, виделся с внуком… Но что я мог поделать с собой, если я боялся причинить ему боль. Ему уже скоро девятнадцать… На следующий год будет двадцать. В двадцать я женился на Вале. В двадцать один – судьба подарила тебя мне, слышишь, мой сын?!! И если б я родился снова, то я бы опять пошел по этому пути… Я не раскаиваюсь никогда в том, что ты родился у меня, мой старший сын, Володя, и я люблю тебя так же, как и Томочку и Давида, Потому что вы трое – трое моих детей, и у каждого своя судьба, и вы все одной крови, где бы вы не были, помните это …
