Тут Алиса сбилась с мысли, потому что ей загородил дорогу местный житель. Обычно она старательно избегала общения с кем бы то ни было вне отряда. Частично из-за страха сделать что-нибудь не так, как здесь принято, а частично опасаясь за свою способность адекватно реагировать на простые вещи.
Но больше всего она не хотела, чтобы её кто-нибудь жалел. В общих чертах её историю и то, что она провела много времени у внешников, знали многие. Кто-то из отряда с длинным языком разнес слух об этом, и Алиса иногда ловила взгляды, в которых была жалость. Как ей казалось. Как же она их ненавидела.Поэтому нет, она сейчас стронг, а стронгам не нужна жалость. Стронгам нужна только помощь – оружием, споранами, данными и всем другим, чего у них у самих всегда мало. Командир часто говорил на собраниях, что помощь от стабов очень важная вещь. А стабы – это прежде всего люди, которые там живут и которые помогают.
Поэтому она вместо того, что просто обойти загородившего ей дорогу или сразу ударить нитями, остановилась и вежливо спросила: – Вам что-то нужно?
Стоящий напротив Алисы житель стаба оказался женщиной, даже, судя по лицу, очень молодой женщиной, но это Стикс и здесь некогда нельзя верить внешнему виду. С таким же успехом перед ней могла стоять древняя старуха, получившая в Стиксе новую молодость.
– Так это ты, сука, так изуродовала Кирилла? – с ненавистью в голосе спросила Алису стабовка.
– Я не знаю никакого Кирилла, – Алиса и правда не знала имени помощника главы стаба. Для неё он остался кем-то безымянным. Но сложить два и два она вполне могла.
Решив продолжать быть вежливой и помня наставления Капитана, Алиса как можно спокойнее и мягче продолжила: – Если вы говорите о человеке, который проник в наш лагерь и был обезврежен, то я имела полное право его убить, но не сделала этого. Только обездвижила и всё. Почти не причинив ему вреда.После этого Алиса, посчитав, что она свою задачу по налаживанию хороших отношений с местными жителями выполнила, шагнула в сторону, обходя живое препятствие. Но не тут-то было.
– Я тебя сейчас саму обездвижу, ноги переломаю, мразь, – и Алиса внезапно почувствовала, как неведомая сила бросает её на землю. «Кинетик» – ненависть, и так с трудом сдерживаемая девушкой, опять наполняет Алису, и она с трудом успокаивают себя, чтобы не ударить насмерть.Этой задержки хватает врагу и когда Алиса бьёт нитями в противника, той уже нет на месте, женщина на мгновение исчезает, чтобы появиться уже рядом с пистолетом в руке.
Выстрел, выстрел, еще выстрел – пули бьют в ногу девушки, дробя кости и Алиса уже в который раз сожалеет, что её главный дар включается так медленно. Но другие дары работают мгновенно.
Как уже бывало не один раз, кто другой начинает управлять телом Алисы и она одним слитным движением поднимается на здоровую ногу, одновременно с этим отстёгивая клевец от пояса и сильным ударом превращает руку соперницы, держащую пистолет, в кровавое месиво из плоти и осколков костей.Оружие падает вниз, но оно той уже не нужно. Дар у противницы восстановился и опять следует кинетический удар, но на этот раз Алиса уже начеку и избегает его, уклоняясь влево. И сразу бьёт клевцом. В голову. В висок. Бьёт, как пустыша или бегуна, чтобы убить. Бьёт, вкладывая всю накопившуюся ненависть. Насмерть.
Соперница на мгновение замирает и безвольной безжизненной куклой падает вниз.Алиса сразу срывает фляжку с живчиком, и, жадно глотая напиток, пытается восстановить силы. Из ноги, пробитой пулями, льётся кровь, но судя по цвету, артерия не пробита.
