– Ужасная ночь, – Руслан Алексеевич без приветствия упал в кресло. Он не смотрел в мою сторону. Нагнувшись, закрыл лицо руками. – Непредсказуемая жизнь. Человек смеялся, шутил, радовался жизни, потом раз. И нет его прежнего.
Я вопросительно подняла левую бровь.
– Молодая пациентка. Совсем юная, девятнадцать лет всего. Аневризма головного мозга. Девушка была стабильна. Я назначил на сегодня эмболизацию. До операции оставалось несколько часов. Не успели… – мужчина потер лоб, хлопнул по коленям.
Я не перебивала и не задавала вопросов. Порой нужно выговориться, чтобы тебя выслушали без советов и философских умозаключений.
– До пяти утра пытался ее спасти. Надо было клипировать образование. Сделал все, что мог. Бестолку. Не первый раз теряю пациента, в нашей области время от времени летальные исходы неизбежны. Привыкнуть не могу. Все равно виню себя, сожалею. Ненавижу сообщать родным. Милая девчушка. Ей бы жить да жить. Скоро ее родители приедут. Как им скажу? – неожиданно нейрохирург посмотрел на меня.
Не отрывая взгляда от усталых глаз врача, нажала кнопку вызова медсестры. Она откликнулась незамедлительно.
– Сделайте нам, кофе, пожалуйста. Ночь была не из легких, – кивком указала на Руслана Алексеевича.
– Да, конечно, – понимающе согласилась сестра.
– Три минуты посижу и пойду заполнять документы. Хорошо тут у вас. Тихая заводь в нашем чудном больничном мире, – хирург запрокинул голову, закрыв глаза. Через мгновение он спал, тихо посапывая.
Медсестра вернулась с кружкой горячего кофе, подошла поближе и в нерешительности остановилась. С удивлением махнула рукой, увидев безмятежно дремлющего нейрохирурга. Решили его не будить. Пусть передохнет. Оставили мужчину в покое. Каждая вернулась к своим делам. У меня было крайне серьезное занятие – ждала встречи с психотерапевтом. Она назначена на одиннадцать утра, а значит, мне предстоит отсчитать еще девяносто пять минут.
Есть время прикинуть, с каких вопросов начнет беседу Анатолий Петрович. Наверное, для начала меня спросят, что же стряслось. Вряд ли сходу погрузят в гипноз и лишат права выбора. Хотя, вполне возможно.
Позвонила Максиму. Не разговаривали с ним со вчерашней встречи, о повторении которой я страстно мечтала. Он до сих пор не знал, что через считанные дни ко мне вернется подвижность и прежняя активность, а вместе с ними – наши полноценные игрища в постели. Как же я соскучилась по нашим рандеву. Без любимой подзарядки жилось сложно и грустно. Низ живота приятно дрогнул от сладостных воспоминаний.
В ответ длинные гудки. Уже хотела скинуть вызов, когда услышала незнакомый женский голос, довольно раздраженный и резкий.
– Алло?
– Здравствуйте, а это кто?
– Девушка, кому звоните?
– Максиму. С кем я говорю?
– Нет его!
Короткие гудки.
Набрала еще раз – сбросили. Ерунда какая-то. Даже предположений, что случилось, как таковых, не возникло. Лишь немое недоумение. И глупый стыд. Максу придется внятно и убедительно объяснять мне обстоятельства недоразумения. Отговорок не приму. Потянулась за яблоком и неловко толкнула тарелку. Грохот от разлетевшегося вдребезги стекла раздался неимоверный. Руслан Алексеевич подпрыгнул в кресле, вцепившись в подлокотники.
