– Боги, сколько я проспал? – спохватился хирург.
– Один час десять минут, – сверила время со своим таймером отсчета.
– Алиса, засекали что ли?
– Да, только не продолжительность вашего отдыха, а время до встречи с психотерапевтом.
– Дождаться не можете? Неожиданно, – доктор протер лицо руками, будто умывался, – Хочу кофе. Родители девочки скоро подъедут, а я опухший и красноглазый, как с глубокого похмелья. Спасибо за приют. Надеюсь, не помешал. В любом случае, с меня шоколадка. Еще забегу.
– Приходите обязательно, – уже привыкла к частым визитам нейрохирурга. Он окончательно перестал быть для меня заносчивым, самоуверенным, когда проявил внимание и расположение ко мне. Изучала мужчину, при каждой встрече открывала что-то новое.
В преддверии сеанса психотерапии анализировала себя глубже, чем когда-либо, и пришла к неожиданному выводу: первое впечатление о каждом успешном и привлекательном мужчине одно и то же. Считала, что они априори недоступны для меня в любых отношениях. Соответветственно, автоматически причислялись к гордым, избалованным и высокомерным. Судя по всему, я неуверенна в себе… Кто бы мог подумать? Для психотерапевта набирался целый список проблем, пора их записать, иначе запутаюсь в собственных комплексах и чувствах.
Ровно в одиннадцать появился седовласый психотерапевт в клетчатом темно-сером костюме. Оглядел комнату, довольно кивнул, сел в кресло рядом и повернулся ко мне.
– Доброе утро, Алиса. Я – психотерапевт Анатолий Петрович. Очень приятно познакомиться, – обратился ко мне тихим, мягким голосом.
– Здравствуйте, взаимно, – внимала каждому слову, следила за интонацией и любым движением.
– Уютно у вас здесь, по-домашнему. Подходящая атмосфера для наших встреч. Переместимся ко мне в кабинет позже.
– Вы не первый, кто заметил, что у меня в палате хорошо.
– Кто еще оценил?
– Нейрохирург Руслан Алексеевич. Сказал, хорошо у меня тут.
– Согласен с ним, согласен, – мой собеседник едва заметно хитро улыбнулся. – Хорошие у нас хирурги работают, не правда ли?
– Да, надежные. По призванию трудятся, выкладываются на все сто. По крайней мере те, кого лично знаю.
– А как вы оказались в этой клинике?
– В аварию попала.
– Что произошло? – с неподдельным интересом расспрашивал доктор.
– Слишком сильно разогналась и слетела с дороги.
– Не справились с управлением?
– Да. Впервые такое со мной. Я уверенно вожу машину более пяти лет. Люблю погонять, полихачить. Не заметила, как набрала до ста восьмидесяти. А тут поворот, как из ниоткуда. Причем я ехала по этому пути не первый раз, но его не помнила.
– Куда торопились?
– Не могу сказать, что очень спешила. Но, конечно, мечтала оказаться на своем празднике. Мы с Максимом собирались в тот вечер сообщить о помолвке родным и близким.
– И что он?
– В смысле?
– Что с ним?
– Не хочу о Максиме, – лучше обойду тему, касающуюся любимого. Он слишком уж настоятельно просил избегать любых упоминаний о себе.
– Почему?
– Главная проблема не в нем.
– А в ком или в чем?
– В кошмарах. Скоро спать перестану, они слишком сильно нервируют. Устала.
– Насколько часто они снятся?
– Каждый раз, когда закрываю глаза.
– Расскажите о них, как можно подробнее.
– Сюжеты моих снов сводятся к одному: я в палате, встаю с кровати, скидываю гипс и повязки, а потом разными путями оказываюсь в своей машине. Причем я знаю, что сплю. Но вырваться в реальность не могу. Уже и убегаю, и прячусь, всячески сопротивляюсь – бестолку. Исход один – закрыта в салоне своей гранатинки. Даже если я отказываюсь ехать, она заводится сама и во мраке отправляется в путь. Скорость растет космически быстро. А я в ловушке. Ничего сделать не могу. Паника. Поворот из ниоткуда. Занос. Кувырки. Удары. Просыпаюсь. Боль испытываю самую, что ни на есть настоящую. Долго прихожу в себя.
