– У вас есть какой-нибудь материал по Вашей теме?
– Конечно.
Я положил на стол договор о сотрудничестве, заключённый между советами молодых учёных и специалистов МВТУ, НИИТавтопрома и АЗЛК. Корреспондент бегло пробежал его глазами.
– Это копия?
– Да.
– На следующей неделе в понедельник я могу к вам подъехать часам к двенадцати?
– Конечно.
Я заказал ему пропуск, заранее предупредил Сашку Тележникова. Корреспондент прибыл ровно в двенадцать – ему нужно было только сделать снимок, текст статьи он уже набросал. Войдя деловито в лабораторию, он осмотрелся и сказал мне и Сашке:
– Вы давайте-ка к этому прессу встаньте поближе, а Вы сядьте за этот стол, как будто что-то пишете.
Посмотрев на нас через глазок видоискателя фотоаппарата, сказал:
– Надо для композиции третьего участника в кадр, и на стол желательно какие-нибудь приборы поставить. У вас какие-либо приборы найдутся?
Спросил! Да у нас этих приборов – как говна за баней, приволокли и поставили на стол осциллограф, усилитель и ещё что-то, попавшееся под руку. Попросили Юрку Хациева, проводившего в это время занятия, принять участие в съёмке. Корреспондент, осмотрев нас, сделал ещё замечание:
– Вы, – обращаясь к Юрке, – возьмите в руки какую-нибудь деталь и измеряйте её чем-нибудь. Вы, – сказал мне, – наблюдайте за измерениями, а Вы, – обращаясь к Сашке, – глядите на показания приборов.
Отщёлкав несколько кадров, он сказал:
– До свиданья, ждите, будете в газете.
– А когда?
– Не знаю, не от меня зависит.
Не обманул, 20 мая 1978 года на первой странице «Московской правды» в правой колонке с заголовком «Горизонты содружества» была информация о договоре и прочем и приведена фотография, на которой красовались наши сосредоточенные физиономии – всё как будто по правде. Начальство наше и общественные лидеры были довольны и забыли обо мне на какое-то время.
Весной на майские праздники наша группа ПСМ решила отметить Первомай, по графику выпало отмечать у нас – хорошо не зимой. Увидев отсутствие мебели в прихожей, народ мог бы опешить. Я предупредил, что живём мы, мягко говоря, скромно, но мне ответили:
– Стол и стулья есть?
– Найдём.
– Тарелки, рюмки, вилки?
– Разнокалиберные, но найдём.
– А больше ничего не нужно, всё остальное купим.
Так и произошло, скинулись, Милка по принятому распорядку должна была приготовить горячее – она подала мясо по-французски, остальное принесли гости. На нашу обстановку внимания никто не обратил.
Произошёл один эпизод, удививший и развеселивший всех. Первые этажи в нашем доме занимали магазины, наш подъезд располагался над продуктовым, и со стороны двора у магазина были загрузочные пандус и окно, и маленькое окошко размером с форточку, расположенное на высоте метр с небольшим от тротуара, наверно, для оформления документов. Вход в подъезд тоже был со двора, поскольку вход с проспекта Мира был закрыт по настоянию жильцов – чтоб алкаши не распивали. Утром первого мая это маленькое окошко магазина открыли, прикнопили тетрадный лист с надписью «Икра» и стали торговать красной икрой. В те годы это был дефицит страшенный, но очереди не было, кто поймёт даже с пяти метров, что там происходит? Но входящий в подъезд видел всё вблизи – метров с двух, и все или почти все, идущие к нам в гости, прикупив икорки, спрашивали:
– А вы в курсе, что у вас рядом с подъездом красной икрой торгуют?
Когда мне сказали об этом Николай Иванович с женой, приехавшие первыми, я понятия не имел, тем не менее я с невозмутимым видом произнёс:
