Сведения об отдельном члене сообщества никогда не становятся достоянием общественности. Это личная информация, непосредственно его характеризующая, раскрывающая его человеческие качества, слабости, поступки, черты характера, которые он не склонен афишировать в обычной жизни. Он говорит от первого лица, только о себе, и не называет имена других. Не распространяется, что думает о своих руководителях, об общественных явлениях, об окружающей социальной среде.
Поскольку эта болезнь «выговаривается», а выставлять напоказ нелицеприятные стороны своей жизни стыдно даже очень духовному человеку, то анонимность становится условием выздоровления и надежной защитой каждого присутствующего на группе. Она обеспечивает возможность свободно и спокойно вскрывать «гнойники» своего прошлого, искренне и честно излагать свои взгляды и мысли, чувства и переживания, которые, будучи озвученными в другом кругу лиц или при других обстоятельствах, могли бы быть использованы против выступающего.
Редкие случаи нарушения анонимности в сообществе не несут трагических последствий. Зачастую после анализа такой ситуации «пострадавший» признает, что сам поступил неправильно, проигнорировав рекомендации программы. Нередко разглашение сведений приносит неожиданную пользу, которая осознается не сразу, а по прошествии некоторого времени. Как правило, подобные случаи в сообществе воспринимаются с долей здорового юмора и объясняются Божьим Промыслом.
У анонимных алкоголиков часто возникает желание самим рассказать людям о своей причастности к сообществу. Ведь они получили не только надежный щит против болезни, но и нашли способ жить счастливой и свободной жизнью, им хочется отдать это знание всем. Но такой шаг малопродуктивен – не прошедшие свое личное человеческое «дно» не могут признать, что в их жизни нужно что-то менять.
Никто в сообществе не знает и не интересуется, где работает выступающий, сколько получает денег, как его фамилия, кто его наставник, кого он наставляет. Если спросят, он не обязан отвечать, руководствуясь принципом анонимности. В его воле ответить, но решение принимает только он один, это только его личное дело, и абсолютно все присутствующие это право безоговорочно уважают. Исходящая от него информация может быть полностью обезличена, но при этом должна точно отражать суть произошедшего с ним, его чувства и переживания. В таких случаях анонимность очерчивает границы безопасности личности, которую он по своему усмотрению может сдвигать или убрать совсем.
Я много раз присутствовал на конференциях, совещаниях разного уровня по актуальным вопросам современной науки. При том, что существует понятие этики научного спора, часто при столкновении мнений в ход пускаются разные софистические приемы: «придавить» авторитетом; взять на голос; перебить или «заткнуть» выступающего; «наклеить ярлык»; не предоставить слово или отключить микрофон, чтобы не дать оправдаться в ответ на обвинение; опереться на мнение коллеги, которое не разделяешь, но оно позволяет продвинуть выгодное предложение, и т. п. Так вот, в сообществе АА всего этого нет.
Регламент проведения собраний выстроен так, чтобы здесь никто не ощутил вины, страха, неполноценности. Можно опоздать, уйти в любой момент – никто не осудит и не сделает замечания. Это норма. Когда говорит один, остальные слушают, не перебивают и не комментируют. Не приветствуется обратная связь, чтобы никто не почувствовал неловкость, не сбился. Дойдет очередь – скажешь, а перебивать не нужно, это неуважение к выступающему. Нет запретов – есть рекомендации. Выполнять их или нет – личное дело каждого, но они очень эффективно работают на практике. Популярен обмен опытом путем приведения примеров из своей жизни.
