Любые непонятные явления могут вызвать в социальной среде излишние недоумение, любопытство, отчуждение, спровоцировать интриги и спекуляции. Программа АА разработана не для того, чтобы социум приспосабливать под выздоравливающего алкоголика. А для того, чтобы ему, отставшему от жизни, применяя в рамках программы принцип анонимности, органично вписаться в социальные отношения и при этом не стать источником напряженности. Не выделяться, стать просто «одним из…» – как все.
Анонимность на персональном уровне определяет не только личную безопасность членов сообщества в социуме. Раскрытие анонимности даже одного выздоравливающего способно подорвать доверие к движению АА в целом. Если на предприятии будут знать о принадлежности их сотрудника к сообществу и он вдруг сорвется – а это вполне может случиться, то окружающие могут решить, что сообщество слабое, и необоснованно поставить под сомнение действенность программы.
Вот ироничный пример, показывающий, что если бы принципа анонимности не существовало, то его следовало бы придумать. В перестроечные 90-е несколько членов АА записались на прием к крупному столичному чиновнику, чтобы организовать помощь еще употребляющим алкоголикам через лечебные государственные учреждения и найти помещение для проведения групп. Просители были благосклонно приняты.
С легким снисхождением, в непринужденной барской манере человека, жизнь которого удалась, высокопоставленный государственный служащий доверительно поделился, что и ему не чуждо ничто человеческое. Бархатным баритоном с легкими назидательными нотками он сообщил, что любит употребить с друзьями хорошего алкоголя, естественно, в меру и под приличную закуску. Ходоки долго наперебой объясняли ответственному лицу историю сообщества, смысл программы, приводили статистику выздоровления, говорили о насущных проблемах. Чиновник внимательно слушал, не перебивал, и солидно, понимающе кивал.
Когда пришла пора расставаться, пообещал посодействовать и, кстати, сдержал слово – впоследствии реально помог. А напоследок заговорщицки подмигнул и игриво бросил: «Ну это все понятно, а помещение-то вам нужно для того, чтобы собираться вместе и пить?» Этот случай показывает отношение немалой части общества к движению АА. Действительно, для обывателя фраза «Анонимные алкоголики собираются вместе, чтобы не употреблять алкоголь» звучит так же абсурдно, как «Любители шахмат собираются вместе, чтобы не играть в шахматы».
Все пришедшие впервые на группу АА по инерции продолжают упиваться своей исключительностью даже в пережитом «на дне». Поэтому критически оценивают высказывающихся и отыскивают отличия своей «уникальной» истории от остальных. Только по прошествии некоторого времени начинается переоценка своей жизни, и с некоторого момента выздоравливающие люди становятся сопричастны сообществу. Ощущают силу единства, мощь общего движения и радости трезвой жизни. Они перестают концентрироваться на отличиях и чаще начинают замечать штрихи, объединяющие их со всеми членами сообщества АА.
Новичок видит людей на группе, лица которых не несут печать алкоголизма, и при этом эти люди называют себя алкоголиками. Видит людей добрых, справедливых и отзывчивых, готовых прийти на помощь. Он видит сторону алкоголизма, которую не знал раньше, и даже предположить не мог, что такая может быть. Признание себя больным приходит постепенно в результате последовательного отождествления согласно логической формуле:
