– А разве сейчас я не являюсь чудовищем? – Леброн смотрел на Аргона тусклыми желтыми глазами. – Разве я не чудовище?
– Ты наследный принц Сатурна, – жестко произнес Сократ, – и будешь им всегда.
– Где Ластения?
– Наверное, спит, поздно ведь.
– А она знает, что я…
– Что ты ее брат, которого она любит всем своим золотым сердцем? Конечно, знает.
Леброн встал из-за стола и прошелся по балкону. Ветер овеял ночной прохладой его лицо, растрепав смоляные кудри. Уткнувшись лбом в золотистую балконную балюстраду, Леброн спросил:
– А что с Арикой?
– К сожалению, она умерла, когда тебе было четыре года.
– А Эрайла?
– Кажется, она покончила с собой, по крайней мере, такова была официальная версия.
– Получается, никто, кроме вас, не знает, кто мой настоящий отец? – Леброн глянул на вызолоченный свечными огнями стол.
– Да, Леброн, – Сократ смотрел ему в глаза, – мы втроем и ты четвертый – вот и весь народ, которому известно, чей ты сын.
* * *
Дракула с Палачом сидели в Зале Философии Крови и передвигали фигурки по четко расчерченной доске. Живые, причудливо ряженые статуэтки постоянно пререкались между собой, порою дело доходило и до драки.
Позабыв об игре, Дракула смотрел на гипнотизирующие капли фонтана, выполненного в виде Символа Крови. Фигурки вампира устали ждать и расселись у края доски, продолжая словесную перепалку со статуэтками Палача.
– Дракула, – рассердился молодой человек, – ты ход будешь делать, или я могу поспать, пока ты размышляешь?
– А? Да, да… сейчас, – очнулся вампир.
Его фигурки немедленно заняли свои места. Дракула передвинул одну и опять уставился на фонтан.
– Дракула, с тобой так весело, что просто с ума сойти можно, – покачал головой Палач. – Очнись хоть на минуту! Эта фигура так не ходит!
– Правда? – вампир заморгал веками, внимательно глядя на доску. – Верно, как же это я перепутал.
– О чем ты все время думаешь?
– Так, ни о чем.
Дракула помолчал, передвинул еще одну фигуру и сказал:
– Я выиграл.
– Не может быть, – Палач в изумлении воззрился на доску. – Эти малявки, наверняка, все подстроили!
Он ударил кулаком, и фигурки испуганно подпрыгнули.
– Я просто выиграл.
– Может, еще партию?
– Давай, – пожал плечами старый вампир.
– А все-таки, о чем ты думаешь?
– Обо всем сразу. Ты видел Терр-Розе?
– Конечно, видел. Как бы я, по-твоему, узнал, где ты находишься на Земле?
– Как она?
– Выглядит превосходно, – Палач критически смотрел на расставленные заново фигуры. – Пусть сама выбирается, нам своей боли достаточно. Ты выиграл, ходи первым. Как думаешь, что будет с Анаис?
– Мне все равно, – Дракула передвинул первую фигурку. – Я больше ни во что не ввязываюсь, с меня хватит.
– Даже если тебя опять попросит Терр-Розе? – хмыкнул Палач.
– Даже если меня об этом попросит сам Патриций! – отрезал Дракула с неожиданной злобой.
* * *
На Сатурне рассветало. Небо – чудесная гармония оранжевых и фиолетовых оттенков – с каждым мгновением увеличивало палитру цветов. Ни дуновения ветерка, ни шороха, ни шелеста… Все вокруг замерло, ожидая чуда пробуждения природы, в предчувствии феерии ее радости, пробуждения света и жизни. Планета просыпалась, а обитатели королевского дворца, проведя за беседами всю ночь, только отправлялись на покой. Леброн ушел первым. Вскоре и Олавия сказала, что хотела бы отдохнуть. На балконе остались Аргон и Сократ.
– Я опасался, что мы все сделаем неправильно, и вот именно так мы все и сделали, – Аргон смотрел на догорающие свечи.
