– Все, баста! – сказал он решительно. – Нет тут ничего! А если и есть, то мы ни хрена не найдем.
Следом, клацая зубами от холода, на берег выбрался Матвей. Дэн все еще колебался.
– Выходи, Киреев! – позвал Гальяно. – Ясно же, что это дохлый номер!
Дэн посмотрел на Тучу, сказал устало:
– Мы еще завтра поищем. Хорошо?
– Он там! – Туча упрямо мотнул головой и шагнул к воде.
Несколько секунд он стоял неподвижно, с закрытыми глазами, а потом, не обращая внимания на повязку, пошарил рукой по дну. Матвей с Гальяно растерянно переглянулись. Дэн молча наблюдал за происходящим.
– Туча, не дури! – Гальяно решил положить конец этому безобразию. – Выходи!
Удивительно, но Туча послушался, выпрямился, шагнул из воды на берег. Лицо его освещала торжествующая улыбка. Туча разжал кулак – на его ладони что-то блеснуло. Гальяно присмотрелся и восхищенно присвистнул.
Это был ключик! Маленький серебряный ключик на тонкой цепочке. Они искали его битый час, а Туче понадобилось лишь опустить в воду руку. Чудеса!
– Это он? – спросил Дэн, разглядывая ключик.
– Да. – Туча кивнул. – Я его нашел. Понимаешь?
– А ты и в самом деле следопыт! – В голосе Матвея послышался намек на зависть. – Как тебе удалось?
– Не знаю. – Туча пожал плечами. – Просто иногда я чувствую.
– Ладно! Нашли – и слава богу! – Гальяно снова глянул на часы. – Полчаса до ужина. Пойдем уже!
Они гуськом шли по лесной тропинке, до развилки оставалось несколько десятков метров, когда Туча, счастливо улыбавшийся всю дорогу, вдруг заволновался, принялся оглядываться по сторонам.
– Ты чего? – Дэн замедлил шаг, и идущий следом Гальяно, замешкавшись, налетел на него.
– Опять… – Туча побледнел.
– Что – опять?
– Горелым пахнет. Вы не чувствуете? – Туча обвел их напуганным и одновременно требовательным взглядом. – Не чувствуете? – повторил шепотом.
Гальяно принюхался: пахло лесом, травами и нагретой за день сосновой смолой. Ничего такого, о чем говорил Туча.
– И следит за нами кто-то. – Туча говорил едва слышно.
– Да кто за нами может следить? – Гальяно осмотрелся. – Ксанка?
– Нет. – Туча бледнел на глазах, кровь отхлынула не только от щек, но и от губ, теперь они были синюшными, как у покойника. От этих ассоциаций Гальяно поежился. – Это он. Вот он… – Туча смотрел куда-то поверх его плеча.
Медленно, очень медленно, Гальяно обернулся – в нескольких метрах от них стоял лесной монстр.
Нет! Никакой он не монстр! Обыкновенный старик, только уродливый. Сейчас, когда света от заходящего солнца еще хватало, можно было разглядеть его как следует. Брезентовый плащ, выгоревший, вылинявший, не пойми зачем нужный в такую жару. Запыленные кирзовые сапоги с налипшей к подошве иглицей. Все это Гальяно видел с отчаянной ясностью, видел и никак не решался поднять взгляд на лицо старика. От этой неожиданной трусости ему стало вдруг невыносимо противно, и Гальяно решился.
У него не было лица. Правой половины не было точно. Уродливая бурая маска, словно с него по живому содрали кожу, оставив обнаженными мышцы и сухожилия. И в прорезях этой страшной маски – синие пронзительные глаза, от взгляда которых дыхание сбивается, а сердце перестает биться. Только взгляд на вторую, почти нормальную, почти человеческую половину этого лица вернул Гальяно способность соображать более или менее ясно. Не маска! Не заживо содранная кожа! Ожог! Этот странный старик потерял свое лицо в огне. Лицо и руку… Правая рука такая же страшная, покрытая уродливыми послеожоговыми рубцами. Теперь все понятно, и от этого уже не так жутко.
