– Я готова, – повторила Лея, глядя ему прямо в глаза, несмотря на холод, пронизывавший её до костей.
Хавьер кивнул своим людям, и они начали медленно двигаться. Лея не успела среагировать, как её руки были схвачены и она была подталкнута к железной двери, ведущей в подвал.
Каждый шаг по сырому, холодному полу усиливал её беспокойство. Когда они достигли цели, перед ней открылась мрачная камера, освещённая единственной тусклой лампочкой, свисающей с потолка. Стены камеры были из серого бетона, на некоторых из них были видны следы от когтей или ногтей предыдущих жертв. Металлические цепи свисали с углов, оставляя в воздухе металлический запах, преобладающий над всеми остальными. Пахло ржавчиной, плесенью и чем-то неуловимо зловещим.
– Здесь ты проведёшь свои первые испытания, – сказал Хавьер, оставляя её в этой зловонной темноте. – Если выживешь, то, возможно, узнаешь правила игры.
Дверь за ней захлопнулась, оставив Лею наедине с её страхами и неясными тенями камеры.
Её тренировки начались без промедления. Хавьер учил её тихому и незаметному перемещению, он требовал от неё ловкости и непреклонной точности. Под его руководством её руки и ноги научились двигаться точно и без шума, как у хищника, выжидающего момента для атаки. Рауль, напротив, развивал в ней физическую силу и выносливость, поддерживая неумолимым ритмом своих боевых тренировок, которые не оставляли ей выбора, кроме как стать сильнее.
– Ты слишком громко двигаешься, – укоризненно сказал Хавьер, когда она в очередной раз споткнулась.
– Извини, я стараюсь, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.
– Недостаточно, – ответил Хавьер. – Каждый раз, когда ты делаешь ошибку, представляй, что платишь за это своей жизнью.
Рауль добавил с ухмылкой:
– Когда научишься не ошибаться, тогда и сможешь выжить.
В глазах обоих мужчин Лея видела лишь безжалостную решимость и полное отсутствие сомнений. Теперь они не только установили для неё неоспоримые правила, но и показали ей жестокую, непреклонную правду этого мира: здесь выживают только сильные, а слабых неминуемо пожирают безжалостные хищники.
Рауль подошёл к ней и схватил за плечо, подтягивая ближе к себе:
– Давай ещё раз, – приказал он, показывая на манекен в конце зала.
Лея крепко сжала кулаки, пытаясь расслабиться и подготовиться к удару. Но когда она двинулась вперёд, её движения вновь оказались слишком поспешными.
Рауль с безжалостностью развернулся и схватил её за руку, резко выворачивая её за спину:
– Ты должна чувствовать все свои мышцы, – произнёс он сквозь зубы. – Собирай всю свою силу, иначе тебе никогда не выжить.
Он резко прижал её к полу, и боль вспыхнула во всём теле Леи, но она стиснула зубы и не издала ни звука.
– Повтори! – приказал Рауль, отпуская её. – И на этот раз не делай ошибок.
Лея поднялась на дрожащих ногах, чувствуя усталость и боль в каждой мышце. Её взгляд встретился с холодными глазами Хавьера.
– Не один раз, а десять, – добавил Хавьер, не оставляя ей выбора.
Она вздохнула глубоко и, борясь с собственным телом, снова начала выполнять задание. С каждой новой попыткой её движения становились всё более точными, но боль не утихала. В какой-то момент Рауль вновь подошёл к ней, схватил её за плечо и резко кинул на пол.
– Слишком медленно! – закричал он. – Ты должна быть быстрее!
Лея чувствовала, как слёзы раздражения и боли подступают к глазам, но она знала, что любую слабость они воспримут как непростимое преступление. Она поднялась снова и ещё раз атаковала манекен, вложив в удар всю свою волю. На этот раз её движение было идеальным.
