– Но папочка! ― тихо пробормотала девушка.
Мужчина ещё раз замахнулся и ударил по второй щеке. На губе Даниэлы выступила кровь. Эрия сама вздрогнула.
– Повторяю ― ты поняла?
– Да, папочка.
– Вот и умничка, ― лорд Эндерс наклонился, холодно поцеловал дочь в лоб и толкнул в одну из комнат, а сам отправился вниз.
Возможно, Сессиль сжалился над Эрией и сам наказал ублюдка? Похоже, дай волю, и лорд Эндерс самостоятельно отправит на тот свет «приблудного» сюзерена.
В комнате, примыкающей к покоям герцога, Эрия расставляла по местам на деревянной витрине маленькие фигурки животных, вырезанные из кости. Точно такие же как-то прислал отцу старый друг из Аяра. «Каждая несёт в себе свою волю и свой замысел», ― говорил отец. Медведь ― силу. Тигр ― быстроту и смелость. Олень с ветвистыми рогами ― мудрость. Эрия внимательно рассматривала эти диковинки, вспоминая, как в детстве, расположившись на ковре в кабинете отца, играла с костяными животными и придумывала забавные истории. Отец сидел в кресле и смеялся, слушая её лепет. Марсали же никогда не любила подобные игры. Она же леди, а леди не сидят на полу и не бегаю, задрав юбки по двору, пачкая новые сапожки. Бедная, маленькая Марсали ― вот кто был настоящей леди, а не Эрия, которой грезились рыцарские подвиги.
Девушка так погрузилась в собственные воспоминания, что не заметила, как в комнату вошёл герцог.
– Нравится? ― спросил он.
От неожиданности Эрия охнула и выронила фигурку маленького крылатого змея, но мужчина проворно подхватил её и поставил на место.
– Сам звездочёт Аясо Лу ― Белая Луна ― вырезал их для меня.
– Он искусный мастер, ― немного придя в себя, ответила Эрия.
– Лучший. Нет на свете никого искуснее его и уже не будет, ― в голосе герцога послышалась горечь.
Он отошёл в сторону, но Эрия продолжала чувствовать на себе его взгляд.
Тошно.
Отвратительно.
Страшно…
Страшно? Эрия впервые за много дней действительно испугалась. Нет, не смерти ― она уже смирилась с ней. Того, что смерть не всегда бывает быстрой.
Клетка. Эрия боялась клетки.
Альгар снял перевязь и положил меч с кинжалом на столик.
– Марта, ― позвал он девушку.
– Да, Ваше сиятельство.
Ресницы бросали тень на её бледные щёки. Прав Фрим: такая бледность несвойственна деревенской девке. А этот стан? Поворот головы? Нет, Марта не была хрупкой и воздушной, но обладала той приятной полнотой и крепостью, которую Альгар особо любил в женщинах. Куда приятнее держать в руках мягкое, полное крови и тепла тело, нежели трогательные косточки. За последние месяцы она окрепла после некоторого времени вынужденного скитания.
Этой уже почти женщиной можно было просто любоваться. Альгар на мгновение испугался, не считая себя, вправе, не то что отведать, а просто смотреть на её женственный образ. Он уверен: она не откажет ему. Не посмеет. Но зачем брать силой то, что даётся даром? Впервые Альгар хотел быть до конца уверенным в том, что это не будет взято силой.
Марта приподняла брови, растерянная его молчанием.
– Ты ведь бываешь в городе?
– Да, ваше сиятельство.
– Ты слышала, как меня называют?
Она на мгновение замерла, отвернулась, но тихо ответила:
– Да.
– И как?
Выпрямилась и взглянула на него удивлённо.
– Я не могу…
– Можешь. Говори. Ничего тебе не будет.
Что-то промелькнуло в её взгляде. Не страх. Скорее опаска, торжество, и тут же это мимолётное чувство пропало. Ох, как хотелось Альгару прочесть её мысли, но помня о произошедшем в Брейсвике, он боялся сорваться. Марта отвернулась, смотря куда угодно, только не на него.
