Новиков остался стоять на месте. Страх сковал его.
– Степан! Ты только что стал отцом! Как такое может…
Взгляд лейтенанта упал под ноги. Что-то блеснуло в свете солнца. Новиков поднял находку. Это были часы Степана, чудом уцелевшие в момент взрыва. Они по-прежнему мирно тикали, отстукивая время.
– Степан…
Надев часы Степана, Новиков вернулся в участок. Негромкий, механический голос привлек его внимание. Понадобилось двадцать секунд, прежде чем Новиков понял, в чем дело. Голос исходил из трубки, лежащей на полу среди обломков. Вентьевский по-прежнему оставался по ту сторону связи. Новиков прислонил трубку к уху.
– Лейтенант! Лейтенант! Слышно меня?! Лейтенант!
Новиков вздохнул, и голос в трубке тут же умолк.
– Судьба не его. По ту сторону двери ТВОЯ судьба.
– Иди в задницу, ублюдок!
– Поздно исправлять. И ты скоро будешь с Богом.
– Я найду тебя, Вентьевский!
Вентьевский бросил трубку. Послышались гудки. Новиков вытер с мокрого лба пыль, тяжко вздохнул и повесил трубку.
Новиков вышел во двор, осматривать последствия взрыва. Прошла пара минут, и полицейские заполнили разрушенную парковку. Оставшиеся часы лейтенант Новиков провел вступая в разговоры с нахальными журналистами и бдительными полицейскими.
Солнце медленно, но стремительно отмеряло последние минуты жизни дня. Взглянув на часы Степана, Новиков громко и крепко выругался.
– Конец рабочего дня только через три часа…. Ну и черт с ним. С порядком!
Набросив на плечи куртку из кожзаменителя, тот вышел на улицу.
– Нужно прийти домой. К родной маме. Она даст добрый совет и согреет душу.
Новиков совершенно не стыдился того, что в свои двадцать шесть предпочитает жить с мамой. Его душа пела, едва она входила в его комнату. Пухлая, румяная и веселая, словно русская матрешка. Каждую секунду она что-то стряпала на кухне, напевая куплеты. Каждое утро она провожала его до двери перед уходом, и каждый вечер встречала с работы, неизменно держа в руках тарелку с чем-нибудь вкусненьким. Господи Боже! Дай же ей больше лет жизни. Жизни счастливой и беззаботной.
Еще утром он добирался до места работы, используя свой автомобиль. Старая консервная банка служила исправно и редко подводила лейтенанта. Теперь придется искать такси или ждать автобус. Такси не было нигде. Попутки не останавливались. Завидев голосующего на дороге, те прибавляли газ
Начало одиннадцатого. Тревожное чувство охватило лейтенанта, поскольку на его пути не попадались прохожие. Словно их прибрали к рукам слуги нечистого, либо те боялись выходить из дома, скованные смертельным ужасом.
– Уф! Я не один! А то я уже подумал, не вымер ли наш чертов городок, – улыбнулся лейтенант.
Позади него шел прохожий. Тот мирно шагал, засунув руки в карманы. Черный, городской призрак был одет в мужскую одежду темных оттенков. На носу громоздились огромные, солнцезащитные очки. Голову незнакомец прятал за капюшоном. Несмотря на ночную тьму и палящий зной июльского вечера, лейтенант почувствовал холодок под сердцем. Он хорошо рассмотрел незнакомца.
«Какого черта он носит черные солнцезащитные очки в ночное время суток? Неужто хвост?»
Новиков ускорил шаг. Незнакомец, следовавший за ним, тоже слегка прибавил скорость.
«Соберись, лейтенант! Это чучело не достанет тебя. Думай, лейтенант! ДУМАЙ!
Тут его взгляд упал на поле. Широкая, перепаханная лента земли простиралась от горизонта до горизонта. Не думая, Новиков вступил на рыхлую почву. Мягкая почва поглощала ступни по самые щиколотки.
