Но он резко, обдав меня пылью, накинул на меня плед, который все это время держал в руках, несколько раз обернул меня им. Порывисто поднял меня на руки, и ветер снова стал свистеть у моих ушей. А перед глазами картинками замелькали места, мимо которых мы проносились.
Трудно было понять, сколько времени мы были в пути, потому что я забылась во сне. А когда открыла глаза, мы уже спускались по неровному каменистому полу куда-то в темное нутро подвала или пещеры.
Опустили меня на пол в какой-то маленькой сырой комнате с низким потолком.
- Здесь пока неуютно, но скоро я наведу здесь порядок. – Освобождая меня от пледа, проговорил альтер.
Я ему не ответила. Только отошла в сторону и озадаченно наблюдала за тем, как альтер вносил в эту комнатку одну коробку за другой. Они были разных форм и размеров. Альтер сразу стал их разворачивать. Не открывать, как обычно поступают с коробками. Я демонстративно игнорировала своего похитителя, поэтому не могла разглядеть, как две первые коробки он вывернул в стулья. А из третьей, которая была только немого больше размером первых двух, получился столик. А следующие две коробки оказались кроватью, ее альтер застелил моим пледом.
- Чувствуй себя как дома, Милава. Садись. Отдохни. – Сказал альтер, когда закончил преображать коробки в мебель.
А мне было сложно сесть на стул, который только пару минут назад был коробкой. Сесть на пенек, мне никогда не было страшно. Я и на камнях, и на голой земле сидела, даже забиралась на верхушку сложенных дров. Но если бывшая коробка, как только я на нее сяду, снова свернется и заточит меня в себе?
- Это мебель-раскладушка. Она не кусается. – Как будто прочитав мои мысли, сказал альтер.
Я села на ближайший стул, но под пристальным взглядом измененного чувствовала себя очень неуютно.
- Милава, ты же не завтракала? – Спросил альтер, расположившись на втором стуле.
Я только бросила на него недовольный взгляд. Он и сам должен был понимать, из-за кого я сегодня не позавтракала.
- Милава, что тебе принести?
Я только глубоко вздохнула и трагически выдохнула, чтобы измененный понял, что я настроилась на голодную смерть.
- Милава? – Как бы напомнил он мне о своем присутствии.
А я бы о его присутствии с удовольствием забыла.
- Милавочка? – Хотела отвернуться от альтера с гордым «фи» на такое обращение. Но тогда на него вначале нужно было бы посмотреть, а смотреть на чужого непредсказуемого не-совсем-человека было неприятно. Поэтому я просто сжала губы крепче.
- Милавка? – Даже не думал он отступать.
И я не выдержала:
- Не называйте меня так. Так меня только родные называют.
- Мила? – Предпринял он еще одну попытку.
- Это не мое имя. – Пробурчала я в ответ.
- Лава?
Подавив приступ несвоевременного смеха, я ответила:
- Это вообще не имя.
Стул под альтером скрипнул. И я боковым зрением заметила, как он откинулся на спинку и заложил руки себе за голову.
- Ила? – Сделал он следующее предположение. И я подумала, что альтеры не умеют вовремя отступать, или они не считают навязчивость отрицательной чертой?
Но даже на хуторе, где множество людей жили в тесноте, было принято оставлять человека в покое, если он не хотел общаться. Главным было, чтобы люди хорошо работали, а если при этом человек не хочет разговаривать, то он имеет на право на тишину.
- Нет такого сокращения. – Ответила я измененному, который продолжал ждать моей реакции на свое обращение.
