– Серик? – полувопросительно проговорил Саша.
Алтынай кивнула головой.
– А еще он сказал, что породниться с таким родом – большая честь. Мол, не голытьба какая-то!
У Саши застучало в висках. Откуда-то изнутри стало подниматься отчаяние. Сердце сжало железными пальцами. Отец Алтынай подтянул дальнобойную артиллерию и бил наверняка. Что называется, под дых.
– Средневековье какое-то, – пробормотал Саша. – Уважаемые люди! Богатый род! Богатая невеста! Вокруг голытьба. Не хватает только белой юрты и табуна лошадей! – и Саша покачал головой. – Я думал, что это – только в художественной литературе о жизни казахского народа в прошлом веке.
Алтынай со вздохом закрыла глаза и отвернулась.
Солнце стало клониться к горизонту. Повеяло прохладой. Степь стала затихать.
– Ну, что будем делать? – чуть помолчав, спросил Саша.
Алтынай повернула голову. Ее глаза гневно сверкнули:
– А можно я тебе задам этот вопрос? Ведь среди нас двоих мужчина – это ты!
Саше будто бы отвесили оплеуху!
– Прости, Алтынай! Это я не подумавши! – он встал и протянул ей руку. – Пойдем. Я решу этот вопрос. Через неделю.
Они возвращались в поселок в полном молчании, каждый думая о своем. Уже совсем стемнело. Со степи дул прохладный ветер.
– Как же так произошло с Андреем? – внезапно спросила Алтынай.
Вопрос прозвучал как выстрел. Саша ждал этого вопроса и боялся его. Он понимал, насколько жалко и неубедительно прозвучит всё, что он скажет по этому поводу. Он тяжело вздохнул и вкратце рассказал, что произошло с Андреем.
– Это был несчастный случай, – сказал Саша в завершение этого короткого рассказа.
Алтынай отрицательно покачала головой:
– Отец считает, что это был закономерный случай, и ничего случайного в нем не было! Был лишь вопрос во времени!
Саша вздрогнул. Отец Алтынай сказал то же, что и Игорь!
– Наверное, он прав, – глухо пробормотал Саша. – Но, – он виновато развел руки в стороны, – от судьбы не уйдешь!
Алтынай вдруг остановилась и повернулась к нему. Опять этот взгляд? Внимательный, изучающий, несущий какой-то вопрос. Саша внутренне сжался.
– Помнишь, два года назад ты сказал, что наше будущее не просматривается, – тихо напомнила она. – Что тебе надо определиться. Ты определился?
Она спросила это таким спокойным, почти равнодушным голосом, что Саша замер. Потом он взял ее за плечи и посмотрел в глаза.
«Ну же, Алтынай! – мысленно попросил ее Саша. – Давай, задавай свой главный вопрос! Сейчас самое время выяснить всё до конца! Мы вместе? Я и Ты?»
Она сняла его руки с плеч и отвернулась.
– Всё ясно! Не надо меня провожать, – тихо добавила она. – Я не хочу, чтобы нас видели вдвоем!
* * *
Саша шел домой и не видел дороги.
«Хорошо, что Алтынай не стала уточнять, как я «определялся» со стаканом водки в руке», – думал он.
Саша застонал от жгучего, нестерпимого стыда. Он лежал без сна и анализировал рассказ Алтынай. В общем-то, ничего нового он не услышал. То, что ее родители не хотят их свадьбы, было очевидно. Об этом он впервые услышал от Куаныша, когда тот передавал слова Надира еще два года назад. То, что Серик был завидным женихом, не мог увидеть только слепой. Саша вспомнил их богатый дом.
Сашин домик даже близко нельзя было ставить рядом с домом Юзбашевых. Вспомнил он и Серика за рулем иномарки. Это была первая машина иностранного производства в их поселке. Семью Юзбашевых вообще считали в Степном «новыми казахами». Говорили даже, что у них есть своя земля в какой-то агрофирме и свой скот.
