От мыслей Умэй отвлекло смутное предчувствие угрозы. Она успела заметить в окне зеленую тень. Цикады! Все же нашли их.
Не мешкая, Умэй бросилась следом. Нельзя допустить, чтобы шпион привел за собой целый отряд этих… богомолов.
Приземлившись на внутреннем дворе, Умэй пустилась в погоню. Но у черного входа обнаружила лежащий в луже крови труп Цикады с перерезанным горлом. И Су Минъиня, равнодушно вертящего в руках нож. Заметив Умэй, он расцвел в улыбке:
– Умэй, он потревожил твой сон? Не волнуйся, теперь этот жук – головная боль Янь-вана47. – весело сообщил он.
Раньше Умэй покоробило бы столь неформальное обращение к ней. Но за годы в Тяньбао ее болезненная страсть к соблюдению приличий заметно притупилась, и она спустила Минъиню его наглость.
– Глава Су и впрямь достоин Дворца Гаофэй. – вежливо ответила она, на что Минъинь надменно рассмеялся.
– Скорее уж Дворец Гаофэй вполне достоин меня. Госпожа Шань не хочет выпить?
Они прошли в приватную комнатку и закрыли раздвигающиеся деревянные перегородки, отрезая себя от всего мира. Умэй ощутила, будто ее заперли в дырявой коробке со змеей.
Но «змея» вела себя прилично и дружелюбно. Грациозно придержав рукав, Минъинь разлил по их чаркам сладковатое восточное вино. При этом счастливая улыбка не сходила с его лица, и он бросал на Умэй полные искренней теплоты взгляды. От этого ей еще больше стало не по себе. Она согласилась выпить с ним лишь потому, что рассчитывала выяснить его истинные мотивы. Но теперь, оказавшись с господином Су один на один, поняла, что он состоит из множества слоев: снимай один за другим, а сердцевина все же так далеко, что не добраться.
Они говорили о ничего не значащей ерунде. Погода в Наньчане неплоха. Да, и впрямь, но здесь такая сырая осень. А как на севере? Холодно и сухо. В Сычуани прекрасные весны, госпоже Шань обязательно стоит задержаться там на пару месяцев. Погода, пища, магические артефакты. Они прыгали с темы на тему, не задерживаясь ни на одной надолго.
Умэй внимательно следила за каждым движением, самым мимолетным изменением в лице ее собеседника. Она не могла не признать, что Су Минъинь красив. Ясные, яркие глаза и очаровательная улыбка, аккуратные руки с длинными изящными пальцами. Уж если и этим он не сможет кого-то обаять, то его сегодняшний щедрый жест и вовремя протянутая рука помощи не оставили бы равнодушным никого. Но, чем больше Умэй присматривалась, тем больше недоумевала. Безупречные манеры благородного господина перемежались с замашками невоспитанного деревенщины. А его попытки заигрывать с ней… он же стреляет глазками, как дешевая проститутка!
Собственные наблюдения настолько выбили Умэй из колеи, что следующую чарку она осушила одним глотком. Умэй поморщилась. Она никогда не любила вино, его горечь и терпкость. Пила его лишь по особым случаям, чтобы поддержать собеседника, и разговор тек легче. Но это вино… оно было приторно сладким. Су Минъинь же был более чем доволен.
– Господин Су любит сладкое? – спросила Умэй.
– Моя маленькая слабость. – признался он. – Надеюсь, Умэй не злится на меня за то, что я решил последовать в Наньчан?
– Мне скорее любопытно, зачем. Отправить людей на поиски было вполне достаточно.
Су Минъинь придвинулся к ней почти вплотную. Она могла ощутить сладковатый флер вина и свежий аромат трав, исходящие от него. Их разделял стол, и господин Су почти лег на него, чтобы приблизиться к Умэй. Подобная близость была не допустима, но Умэй не изменилась в лице и не шелохнулась. Сидела непоколебимо, как скала.
